Цена счастья - [29]

Крупная победа. Аккуратные стопки трусиков и бюстгальтеров лежали перед ним, все кружевные и шелковые, возбуждающие, и все белые, словно чувствуя вину за покупку всяких ненужных украшений, она компенсировала ее отсутствием цвета.

Он закрыл глаза и проглотил комок в горле, когда вспомнил, как она выглядела в этом белье и подумал о всех годах, когда он работал бок о бок с ней, даже никогда не подумав, что было под ее деловым костюмом. Но теперь он знал. Думал ли он когда-нибудь…

Он схватил бюстгальтер и трусики, лежащие сверху. Они не сочетались. Кружева были разные. Она могла хотя бы складывать их вместе, как носки. Он порылся, пока нашел то, что нужно, каким-то образом зная, что Сара всегда следила за тем, чтобы верх и низ сочетались.

Взяв эти изысканные вещицы кончиками пальцев, он подошел к ванне и просунул руку за занавес. Пальцы его уткнулись в мягкий. холм, который мог быть только грудью. Он не мог заставить себя отнять руку. Ему и не нужно было. Сара ахнула и сама отпрянула. Медленно он опустил руку, не отрывая взгляда от разделяющего их занавеса.

В дверь опять постучали.

— Мам, ты знаешь где лежат мои ключи?

Брайен потер затылок. Он забыл, что подростки не признавали права на уединенность, пока это не коснется их самих.

— На кухонной стойке, — крикнула Сара.

— Я смотрела. Там нет.

— Посмотри около кофеварки.

— Мне кажется, я там смотрела.

Сара тяжело вздохнула, схватив дрожащими руками бюстгальтер.

Все дети, наверное, рождаются с геном, который отвечал за контроль, чтобы ни один родитель не мог пробыть в ванной комнате больше пяти минут и чтобы его не беспокоили. В это мгновение ей на голову упал ее халат.

Брайен подумал обо всем. Интересно, могла бы она умереть от унижения, думала она, всовывая руки в рукава. Ей невыносима сама мысль, что она, голая, стоит так близко к нему. Слава Богу, что они больше не работали вместе. Ей стало горько. Этого никогда не случилось бы, если бы они все еще работали вместе. Прошедшей ночи никогда не было бы.

Она почувствовала себя сравнительно спокойно, надев тяжелый махровый халат. Рукава и пояс меняли в мире все. Помогли аспирин и душ. Она отодвинула занавес и раскрыла глаза от изумления.

Он сидел на покрытом крышкой унитазе и читал старый номер «Космополита». Она не могла сдержать улыбки при мысли, сколько мужчин она видела в салонах причесок, сидящих вот так в ожидании своей очереди. Она знала, что Брайен ходил к парикмахеру, у которого журналы были на одну тему, в непрозрачном пластиковом переплете.

Улыбка ее моментально исчезла, когда она поняла, откуда он взял журнал. Интересно, нашел ли он в ящиках что-нибудь уличающее, например, трехдюймовый слой пыли на совершенно новой диафрагме и надпись «Годен до 1986» на тюбике с желе. Почему-то она не хотела, чтобы он знал, как давно уже она не была с мужчиной. Он не поднял головы, когда она выходила из ванны.

Она наблюдала за ним в зеркало, расчесывая волосы. Почему именно он? Почему именно ему суждено было заставить все ее тело петь и наградить ее этим финальным фейерверком? Это несправедливо. Не отдавая себе отчета, она вздохнула и вынула косметичку из ящика под раковиной. В рекордное время она нанесла чуть-чуть макияжа — достаточно, чтобы сбить со следа Стефани.

Брайен перевернул страницу и стал снова читать.

Она вышла из ванной, не оглядываясь, тихо закрыв за собой дверь.

Стефани лежала на кровати, глядя в потолок.

— Кофе на кухонном столе.

— Спасибо, — сказала Сара, бросив на дочь косой взгляд, удивившись ее вялому, монотонному голосу. Не было времени раздумывать об этом. Она скинула халат, выдвинула ящик и взяла пару старых джинсов и ярко-голубую тенниску.

— Ты нашла ключи?

Стефани повернула голову и посмотрела прямо на Сару.

— Да. У тебя сыпь на груди.

Сара глянула на себя. Боже милостивый, аллергия на виски. Не очень-то приятное свидетельство греха.

— Сгорела на солнце.

Она быстро оделась и сунула ноги в теннисные туфли.

Схватив чашку кофе, она сказала:

— Поехали. Где ты хочешь позавтракать?

— Недалеко отсюда есть модный ресторанчик, где готовят блюда французской кухни.

— Но туда же всегда стоит очередь…

Брайен отбросил журнал и прислушался, голос Сары медленно затихал. Он мысленно следовал за ними, воображая, как они прошли в гостиную, шли по холлу, вошли в кухню. Дверь гаража тяжело закрылась.

Он подождал немного, услышал звук стартера «Фольксвагена» Стефани, потом машина покинула свое убежище. В воздухе носился аромат свежеприготовленного кофе. Следуя этому запаху, он пересек комнату, проходя мимо кухонного стола. Халат Сары валялся на полу. Он наклонился, чтобы поднять его.

Когда его пальцы дотронулись до розовой махровой материи, он понял, что это был именно тот тип поведения, который заманил его в ванную комнату этим утром.

Он отдернул руку, выпрямился, говоря себе, что у него не было времени убирать за Сарой. Ему нужно вызвать такси и выбраться отсюда. И еще он хотел кофе.

Он налил себе кофе и набрал номер, потом встал у окна, чтобы видеть, когда подъедет такси, и заставил себя думать о предстоящем дне вместо прошедшей ночи.

Интересно, куда он сегодня повезет Рене. Он не был готов увидеть дочь, но он никогда не пропускал их встреч. Общение с шестнадцатилетней девушкой и в хороший-то день очень трудное занятие, а сегодня он и вообще не годился для этого. Что он хотел — это вскочить на свой «Харлей» и мчаться. Очистить свои мозги от паутины и попытаться посмотреть по-новому на его отношения с Сарой. Легче предсказать законы по налогообложению на следующий год.