Цена счастья - [40]

Тем же вечером, вскоре после ужина, кто-то тихонько постучал ко мне в дверь. Когда я отперла, то увидела Брайана с ворохом одежды в руках.

— Я просмотрел вещи Вивиан, — сказал он с несколько виноватой улыбкой. — Мне подумалось, вам кое-что могло бы пригодиться...

Вам? Судя по всему, он решил вновь вернуться к своему формальному тону в общении со мной. Но почему? Теперь, когда у меня появились основания надеяться на его взаимность... Я молча взяла у него вещи и так же молча продолжала стоять, ожидая, когда он удалится. Но он не уходил.

— Леонора, почему вы считаете, — задумчиво спросил он, — что Дениз сбила вас с дороги?

— Я этого совсем не утверждаю.

— Но, вероятно, вы полагаете, что у Дениз есть какие-то основания желать, чтобы вас тут не было... — снова начал он.

Его лицо начало медленно краснеть. Пробормотав что-то по-французски, он продолжил:

— А кроме того, я боюсь, что вы неверно оценили мои чувства. Или, более того... — его голос стал более сухим. — Скорее даже не чувства, а намерения. Если я позволил себе сказать что-нибудь такое, что...

— О нет, — поспешила успокоить его я, чтобы положить конец как его, так и своим мучениям. — Вы ошибаетесь. Просто я подумала, что вы, быть может, охотно стали бы опекуном Майкла, а Дениз — хозяйкой дома.

— Этого еще не хватало! — губы Брайана растянулись в печальной улыбке. — Как будто это может быть достаточным поводом! У вас, Леонора, странное представление о людях и их способностях... Действительно, моя жена не особенно любит вас, но чтобы это могло стать поводом для того... для того, чтобы устранить вас — это просто абсурд.

— Верно, — удрученно признала я. — Пожалуйста, простите. Я, наверное, чересчур истерична. Происходит столько странных и непонятных вещей.

Все мои чувства, все мысли молили о понимании, но взгляд Брайана оставался непроницаемым.

— Хочу надеяться, что вы по крайней мере не будете раздувать эту историю, рассказывая о ней всем...

— О господи! Конечно же — нет! — Мысль о том, что он может так думать обо мне, сводила меня с ума. — Я бы никогда не сделала ничего подобного, — сказала я. — Клянусь вам!

— Боюсь, вы опять не так поняли меня. Теперь мы ведем себя прямо как заговорщики.

Я не могла преодолеть свое огорчение и собиралась что-то сказать, но Брайан вновь прервал меня:

— Я сказал все это лишь для того, чтобы избавить вас от неприятностей.

Его слова подействовали на меня как холодный душ.

— Пожалуйста, простите, — снова с горечью повторила я.

— Пожалуйста, — бросил он таким тоном, что я поняла со всей очевидностью — между нами начиная с этого момента воздвигнута высоченная стена.

Я спрашивала себя, не было ли этой стены с самого начала? Может быть, я просто не замечала ее в своем ослеплении?

После его ухода я закрыла дверь и осталась стоять рядом с нею, поглощенная мыслями о своей жизни в этом доме. Это продолжалось достаточно долго, пока я наконец не обратила внимание на вещи, которые держала в своих руках.

Среди них был лыжный костюм коричневого цвета со всеми необходимыми аксессуарами. Моей первой типично женской и явно неуместной в этой ситуации мыслью было — «как жаль, что костюм не красного цвета!». Красный был моим любимым цветом, поскольку особенно шел мне.

Однако мои суетные мысли вскоре испарились, так как неожиданно для себя я сделала странное открытие. Я как раз намеревалась повесить костюм в шкаф, когда случайно провела рукой по шву. Он был мокрым.

Мысли у меня в голове путались. Не принес ли Брайан мне этот костюм специально, чтобы еще раз дать понять, что в замке есть спортивный костюм, по цвету очень напоминающий тот, в котором выходила на прогулку Дениз? Но с другой стороны — это могло бы подождать и до утра... В любом случае — кто же надевал его недавно?

16

Только в конце следующей недели у меня появилась возможность обновить принесенный Брайаном костюм, поскольку мне было предложено принять участие в очередной лыжной вылазке. Я задавалась вопросом, кто мог быть инициатором этого похода. Наверно — Поль.

Вначале меня возмутило, что от меня требуют повторения столь неприятного эксперимента. Когда в глубине души я проклинала всех за бессердечие, Фарамон, улыбаясь, заметил:

— В случившемся вы должны винить только себя, моя милая. Останься вы там, где должны были ожидать нас, вы бы ни за что не потерялись, — он усмехнулся. — Это как при верховой езде. Если упал с лошади — необходимо сразу же предпринять новую попытку. Или потом уже ни за что не хватит мужества взобраться на коня.

— У меня нет ни малейшего желания ни карабкаться на лошадь, ни надевать лыжи, — холодно бросила я.

Мое решение не могли бы поколебать ни просьбы Поля, ни взгляды Брайана. И только несчастное выражение лица Майкла настраивало меня на другой лад.

— Ты, наверное, боишься идти на лыжах, мама, — негромко сказал он. — Без тебя мне тоже не хотелось бы уходить. Если ты согласишься пойти, то я обещаю все время следить за тобой.

При этом он бросил на Фарамона испытующий взгляд.

— Мы все будем неотступно присматривать за твоей мамой, малыш, — заверил его Фарамон. — И будем надеяться, что нам не придется снова защищать ее от последствий собственной неосмотрительности.