Цена счастья - [4]

Майкл несколько стыдливо прижался ко мне, затем прошептал под надежной защитой моего плеча:

— Но ведь когда я вырасту, ты уже будешь слишком старой для меня.

Водитель разразился громким смехом. Теперь уже не оставалось ни малейшего сомнения в том, что он понимал английский. Мари-Лизет накинулась на него, используя все тот же непонятный мне диалект.

Я положила сыну руку на плечо, как если бы действительно боялась того, что эта ведьма из северных лесов дождется, пока он вырастет.

— Прошу прощения, мисс Лизет, мы оба успели устать. У нас была долгая дорога, и ко всему прочему мы еще и опаздываем.

— Называйте меня просто Мари-Лизет, — выпрямляясь, предложила наша новая знакомая. — Не нужно ни «мисс», ни фамилии. Для этих, из замка, мы не можем иметь фамилий, — и она продолжила, не отводя взгляда от моего лица, чтобы не пропустить возможной реакции, — ведь я сестра шофера д'Эшогетов.

Я улыбнулась и попыталась по возможности более тепло посмотреть на нее, хотя в душе не испытывала ничего подобного. Что-то было в этой девушке, что действовало на меня отталкивающе, но вместе с тем мне совсем не хотелось проявлять снобизм. Поэтому я пообещала ей, что передам через ее брата, когда мы сможем с ней встретиться.

— О Господи, нет! — воскликнула Мари в замешательстве. — Пожалуйста, не нужно!

Заметив мое недоумение, она заставила себя улыбнуться и продолжила:

— Д'Эшогетам не очень нравится, когда я навещаю у них брата. Поэтому вы сделаете мне большое одолжение, если вообще не будете упоминать о встрече со мной.

Мне не хотелось оказывать ей какое-нибудь одолжение. С другой стороны, если семья д'Эшогетов и их близкие так неразумно выказывали свое отношение к Мари, то не следовало и выдавать ее. Уже после весьма краткого знакомства было ясно, что наша встреча едва ли понравилась бы и ее брату.

— Хорошо. Я никому ничего не скажу, — пообещала я.

Она несколько утрированно поклонилась и сказала, иронически усмехаясь:

— Огромное спасибо, мадам. Вы очень любезны. Не буду вас более задерживать. Спокойной ночи.

Однако вместо того, чтобы продолжить свой путь, девушка, повернувшись к одному из темных зданий, заметила:

— Так как в любом случае Жак будет проезжать назад через пару минут, то уж лучше подожду его пока тут, под крышей этого дома. Надеюсь, он подбросит меня потом до деревни, а то ведь до нее довольно-таки далеко.

Путь действительно был не близким. Я вообще удивлялась ее мужеству — отправиться в такой долгий путь на высоких каблуках! А кроме того, температура явно опускалась. Мне даже казалось, что она была уже ниже нуля, на девушке же был только легкий плащ, который даже при ее привычке к холодной погоде едва ли мог защитить от ледяного ветра. Мне рассказывали, что в этих краях обычно в ноябре еще не бывает снега. Однако же у меня было такое ощущение, что он во-вот должен выпасть. Я и сама начинала уже мерзнуть, сидя в машине в своем слишком тонком, трехлетней давности, демисезонном пальто. Неудивительно, что я почувствовала облегчение, когда такси вновь тронулось с места и можно было наконец закрыть окошко.

Вскоре мы остановились перед огромным строением, контуры которого с близкого расстояния нельзя было разглядеть. Создавалось впечатление, что оно является частью окружавшей нас тьмы. А так как на небе к этому времени не оставалось более ни одной звездочки, то можно было только догадываться, где начиналось само небо и где кончались стены. Однако я вскоре обратила внимание на свет, пробивавшийся через узкие бойницы окон, расположенных на уровне земли, и поняла, что это и есть те самые окна-щели замка, о которых когда-то рассказывал Алан.

Когда машина остановилась, сразу же распахнулась дверь. Перед нами виднелись залитые теплым золотистым светом деревянные полированные поверхности стен. Я была поражена, если не сказать очарована. «Но это выглядит чудесно, а совсем не отвратительно, как можно было подумать, глядя на стены замка снаружи», — отметила я. Выбравшись из машины, я вытащила из салона Майкла, ноги которого совсем онемели после длительной поездки.

Первым появился пожилой мужчина. По тому, как он сразу же направился к багажнику, ограничившись лишь мимолетным взглядом на нас, и затем принялся помогать Жаку вносить в дом наш почти до неприличия скудный багаж, я поняла, что это слуга. Наш приезд был встречен с подобающей вежливостью. Следом за слугой появился очень высокий широкоплечий мужчина в вечернем фраке. Казалось, он абсолютно не обращал внимания на холод.

Когда мужчина остановился у двери, на его лицо упал свет, и мое сердце судорожно сжалось. На какие-то доли секунды я готова была поверить в то, что рядом со мною стоит Алан. Однако внимательный взгляд незнакомых черных глаз вернул меня к печальной действительности. Увы, с протянутой вперед рукой и улыбкой, не отражавшейся на его будто бы высеченном из камня лице, ко мне направлялся не мой муж... Этот мужчина был тоньше и, я бы сказала, нежнее по своей конституции, чем Алан. С первого взгляда было видно, что он только лет на семь старше, чем Алан в год своей смерти, с которой минуло уже десять лет. Мужчине было не более тридцати пяти. Из этого можно было заключить, что передо мной находится младший брат мужа.