Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики - [61]
Подобно химической промышленности, стальной сектор в 1920-х гг. также претерпел драматический процесс консолидации. Его итогом стало создание Vereinigte Stahlwerke (сокращенно Vst или Vestag) – корпоративного гиганта, не уступавшего в размерах IG Farben и в мировом рейтинге сталеплавильных компаний стоявшего на втором месте после могущественной US Steel[373]. Однако в рамках немецкой сталеплавильной отрасли Vestag занимал намного более скромные позиции, чем IG Farben – в химической промышленности. Конкурентами Vestag были Krupp, Flick, GHH, Klöckner, Mannesmann, Hösch и Röchling. Каждая из этих фирм обладала теми или иными уникальными технологиями; помимо этого, многие из них проявляли интерес к машиностроению и другим смежным отраслям. Но все они выплавляли чугун и сталь. Фундаментом для этой олигополистической структуры в сталеплавильном секторе служила не менее запутанная структура угольного сектора, тесно связанного со стальным[374]. В результате сложилась чрезвычайно сложная картина, до сих пор остающаяся слабоизученной[375]. Более того, уже в самые первые месяцы существования Третьего рейха стала очевидной вся проблематичность выявления единой позиции тяжелой индустрии по отношению к гитлеровскому режиму.
И Крупп, и Фриц Тиссен, и Альберт Феглер принимали самое непосредственное участие в событиях, произошедших после 30 января 1933 г. Но каждый из них гнул свою линию. Густав Крупп (1870–1950) не только руководил четвертой по величине германской корпорацией; к моменту захвата Гитлером власти он еще и возглавлял ассоциацию промышленников Германии. Если верить самой свежей биографии Круппа, первоначально он с недоверием относился к гитлеровскому режиму и прежде всего был озабочен сохранением независимости этой главной ассоциации германских бизнесменов[376]. В этом его, по-видимому, поддерживали другие представители старой предпринимательской гвардии – в первую очередь Пауль Ройш, генеральный управляющий GHH, и Карл Фридрих фон Сименс[377]. По-видимому, Крупп даже подумывал о возврате к стратегии, которой придерживалась немецкая промышленность перед лицом революции 1918 г. Эта стратегия включала альянс с германским профсоюзным движением как способ заявить о независимой позиции частной индустрии по отношению к гражданской войне, угрожавшей разразиться между нацистами и коммунистами. Однако весной 1933 г. эти попытки оказались еще более эфемерными, чем после Первой мировой войны. Нацисты приняли бесповоротное решение уничтожить германское профсоюзное движение, и Крупп, как председатель ассоциации промышленников Рейха, пал жертвой интриги, проведенной Фрицем Тиссеном (1873–1951). Тиссен, наследник одного из крупнейших состояний Рура, больше всех выиграл от слияния, в результате которого был создан Vestag. С начала 1930-х гг. он был одним из немногих по-настоящему восторженных сторонников Гитлера в кругах крупного бизнеса[378]. Однако в данном отношении мотивы Тиссена были вполне бескорыстны. Он на самом деле был вдохновлен корпоративизмом, впервые опробованным в фашистской Италии. Характерной чертой этой модели являлось то, что и наниматели, и работники становились членами единой организации – таким образом, социальное единство насаждалось по указу государства. Неудивительно, что этот подход не нашел поддержки у таких зубров немецкого капитализма, как Крупп и Ройш. Кроме того, социальный романтизм Тиссена не импонировал ни Курту Шмитту из Рейхсминистерства экономики, ни Шахту, стоявшему во главе Рейхсбанка. Поэтому и Крупп, и Тиссен оказались исключены из новой структуры индустриальных организаций, созданной Шахтом зимой 1934–1935 гг. в рамках выполнения «Нового плана».
Однако на уровне корпораций и Krupp, и Vestag сумели более чем комфортабельно устроиться при новом режиме. Неудивительно, что обе крупнейшие германские сталеплавильные фирмы стали членами-основателями Mefo. К началу 1936 г. на военные заказы уже приходилось 20 % продаж Krupp, причем заказы поступали как на Gusstahlfabrik в Эссене, так и на принадлежавший Круппу завод Gruson в Саксонии, занимавшийся производством брони и сложных конструкций для флота[379]. Самой проблемной частью империи Круппа являлась кораблестроительная верфь Germaniawerft в Киле, на протяжении всех 1920-х гг. приносившая огромные убытки. Именно на ней было развернуто производство германских подводных лодок во время Первой мировой войны и ее не закрывали лишь в надежде на новые заказы со стороны ВМФ. Как мы уже видели, перевооружение флота первоначально отставало от перевооружения армии и люфтваффе. Но к осени 1933 г. Эссен по крайней мере получил заверения в том, что флот испытывает «серьезную заинтересованность» («ernstes Interesse») в выживании Germaniawerft. А в августе 1934 г. терпение Круппа было наконец вознаграждено заказом на постройку б малых подлодок, за которым через несколько месяцев последовал контракт на 5 эсминцев и первую серию подлодок U-VII, которые впоследствии стали стандартными подлодками германского флота
