Цена ошибки некроманта - [115]

Адриан некоторое время терзался сомнениями, что с ней делать, но решение принять не успел: в очередной раз оступившись, Касадра подвернула ногу. Она, конечно, поджала губы и заявила, что прекрасно может идти, но в итоге на плечи пришлось брать и ее. Клет, впрочем, не возражал и сам предложил этот вариант.

Пока спустились, пока Кир оформил в камеру госпожу Дхур и вызвал к ней дежурного врача, а Адриан, удостоверившись, что Лавинии нужен только отдых, устроил ее в собственной спальне, пока собрали группу, решив не будить Вита, — шторм успел кончиться, так что второе за сегодня восхождение на Чайку прошло в спокойных погодных условиях.

Рассвет Блак встретил на вершине. Если бы не мрачные мысли, даже порадовался бы, потому что он порой проделывал подобное для собственного удовольствия.

Ему нравилось наблюдать за тем, как густая темная синева ночного неба проклевывается прямо над головой, посередине, синью, пронзительно-яркой на фоне ночных чернил. Как небесный купол расчерчивается ветвящимися светлыми трещинами от центра вниз, к горизонту, и каждый раз рисунок новый, не похожий на предыдущий. Потом свет становится ярче, и чернильные пятна светлеют следом, протаивают прорехами, чтобы вскоре слиться в сплошной темно-голубой и за пару часов разгореться до чистой лазури…

Нет, определенно, рассвет — гораздо более яркое зрелище, чем вечернее затмение, когда небо просто заливает мраком, словно в воду по капле добавляют темную краску.

— Дан, ты нормально себя чувствуешь? — Кириан подошел к шерифу, стоящему чуть поодаль от занятых делом полицейских. Блак неподвижно пялился в небо, да и вообще с момента смерти одержимого выглядел и вел себя… Не то чтобы совсем странно, но вызывал беспокойство.

— Выложился. — Не переводя взгляда, Адриан неопределенно пожал плечами.

— Дан?.. — с нажимом повторил помощник, сжал его плечо. — Я же вижу, что-то не в порядке.

— Да говорю же, устал просто, — встряхнулся Блак и наконец посмотрел на друга. Глаза у него действительно были больными, с полопавшимися сосудами и слегка мутными. И добавил через пару секунд: — Ну и так вообще состояние паршивое. А у тебя нет?

— Я на грани полчаса не торчал, — хмурясь, качнул головой Кириан.

— Полчаса? — недоуменно переспросил Адриан.

— Я точно не засекал, но долго, — пожал плечами помощник. — Что там было? Как ты вообще умудрился ее вернуть?

— Понятия не имею, — вздохнул Блак. — Я просто держал, сколько хватило сил, а потом очнулся от удара грома. Мне казалось, прошло несколько секунд, как обычно. Но это многое объясняет, конечно. Хотя и не все…

— Надеюсь, какие-то пояснения нам Дхур даст. Она, во всяком случае, выглядела так, словно понимала, что именно происходит. Очень просила меня не лезть к тебе. Как будто я бы рискнул…

— Что? — Адриан нахмурился.

— Помнишь, когда Смай в кучу сосунов влез?

— Ну.

— Так вот, совсем не похоже.

— Кир!

— Да ладно, шучу. Выглядело примерно так же, только с учетом твоей силы, продолжительности и погоды — еще более зловеще.

Сосуны представляли собой жирных энергетических пиявок. Поодиночке они были неопасны, но поодиночке они почти никогда не существовали, сбиваясь в стаи. А Смай был живой легендой Разлома и буквально чем-то вроде талисмана: прослужил он к моменту появления Блака уже лет пятнадцать и остался после его ухода. Редкий случай, человек был там на своем месте и не испытывал никаких неудобств от близости Разлома. Более того, ему искренне нравилось это место и даже стычки с духами. При этом менталисты уверяли, что он нормален, просто — вот такой. Насколько знал Блак, выяснить, какие такие особенности помогали Смаю спокойно жить в тех местах, не удалось, хотя попытки были.

С местными тварями безбашенный тогда уже подполковник управлялся лихо, чаще пользуясь наитием и личным опытом, чем инструкциями. Последние при встрече с сосунами предписывали укрыться довольно специфическим герметичным щитом, к которому твари не могли прилепиться, и спокойно перебить по одной.

Смай сам их высасывал. Позволял прицепиться, а потом тянул энергию к себе. Подобное ни до него, ни после никто так и не сумел провернуть, а подполковник так развлекался.

Случай, который вспомнил Клет, произошел в первую кварту его службы. Смай нашел стаю из трех десятков сосунов, то есть такую, которая считалась по-настоящему опасной и в одиночку с которой связываться не стоило. А тот влез, и не просто влез, но радовался, как ребенок новой игрушке. И выглядело это по-настоящему впечатляюще: крепкая коренастая фигура Смая, вокруг которой завиваются вихрем черно-серые ленты — его сила пополам с сосунами, похожими на крупных полупрозрачных пиявок. Шевелящаяся разнородная масса искрилась, шипела, то и дело вспыхивая облачками, когда лопался очередной энергетический паразит; кое-кого из новичков зрелище впечатлило тогда чуть ли не до истерики — они все рвались спасать подполковника.

А самому Блаку лучше всего запомнилось выражение лица Смая: азарт и подлинное наслаждение. В тот момент Адриан окончательно утвердился в мысли, что менталисты насчет подполковника врут, он действительно псих. Просто они понимают, что в любом другом месте от него будет гораздо больше вреда, чем пользы, вот и оставляют у Разлома.