Цена неравенства. Чем расслоение общества грозит нашему будущему - [98]

Существовал другой способ постановки вопроса о политике. Этот нарратив мог начаться не с предположения, что то, что делала Швеция, – не в наших «традициях», но с анализа того, что показали экономическая теория и история. Этот анализ продемонстрировал бы, что мы могли сохранить банковский сектор, защитить вкладчиков и поддержать кредитный поток с меньшими издержками для государства, следуя простым правилам капитализма. Это то, фактически, что Швеция и Соединённые Штаты делали в других ситуациях, когда банки попадали в беду.

Проще говоря, экономические интересы могли бы быть защищены лучше и ощущение справедливости в нашей системе лучше сохранено, если бы Обама и Буш играли по правилам обыденного капитализма, нежели придумывали правила, как они это делали, – если бы они, по сути, подчинились верховенству закона. Вместо этого банкиры получили свои деньги без каких-либо условий. Деньги предполагались для рекапитализации банков, а рекапитализация банков, как предполагалось, должна была привести к увеличению кредитования. Но деньги, данные банкам, пошли на уплату бонусов и не могли быть одновременно использованы для рекапитализации банков. Банкиры и их защитники выиграли битву момента – они получили деньги в казну банков и карманы банкиров. Но они проиграли долгосрочную битву представлений: практически все видели, что происходящее несправедливо – и не могло быть оправдано даже необычными экономическими условиями. Это, как и многое другое, стало толчком для сегодняшней реакции489.

Реструктуризация ипотеки

Когда жилищный пузырь лопнул, многие домовладельцы обнаружили себя «утонувшими»: они были должны за свой дом больше, чем он стоил. Спасение банков и случай с реструктуризацией ипотеки представляют собой яркий контраст в борьбе представлений: в одном случае представлением, сформировавшим государственное действие, было то, что большая помощь желательна, тогда как в другом случае представлением, направлявшим государственные действия, было то, что большая реструктуризация нежелательна. Сегодня санация банков рассматривается далеко от желательной. И выглядит иронией возросшее осознание, что без решительных действий в области жилищного/ипотечного рынка наша экономика не восстановится.

То, что случилось с ипотечным рынком, далеко от рационального. Когда выкупы заставляли семьи выезжать из своих домов, проигрывали все. Цена для семьи – раскол их жизней, потеря их накоплений – очевидна. Что по-прежнему плохо, так это пустые дома, о которых никто не заботится и которые понижают цену соседних домов. Большая часть из них уйдет «под воду». Общины с большим количество потерянных закладных неизбежно пострадают. Банки теряют тоже: наиболее важная определяющая выкупа – это степень, до которой дом находится «под водой». Потеря права выкупа стимулирует выкуп: заставляя больше домов «тонуть», банки повышают закладные и их конечные потери; они теряют по-прежнему больше от необходимых законных сборов, которые сопровождают каждую закладную.

Существуют лучшие способы справляться с этой несчастливой спиралью: списание основной суммы (того, что должен домовладелец), возможно – с конверсией долга к собственному капиталу, которая даст кредитору часть прироста капитала, когда дом будет продан. В этом случае домовладельцы по-прежнему обладают стимулами поддерживать свои дома; не выбрасываются на рынок, подавляя цены на жилье; дорогостоящий процесс выкупа закладной предотвращен. Общины защищены. Это преимущество для каждого – дать домовладельцам свежий старт. Много получает и кредитор, во всяком случае, больше, чем он получит в ином случае. Выполнение этой стратегии может потребовать модификаций в существующем законодательстве, но банкиры – и администрация Обамы – отвергли этот подход, по крайней мере, до выборов 2012 года490.

Банки рассматривают реструктуризацию ипотеки как то, что заставит их признать собственные потери, то есть тот результат, который они успешно держали в тени, используя обманные, но легальные бухгалтерские маневры для обслуживания дефектных ипотек – тех, в которых заемщик не вносит свои платежи, – как если бы они были, в конце концов, выплачены. Настоящая рыночная стоимость этих недействующих ипотек зачастую была лишь долей номинальной стоимости. Но признание этих потерь потребовало бы от банков достигнуть большей величины капитала, а они и так уже потратили все силы на то, чтобы получить достаточно капитала согласно действующим нормам, не говоря уж о новых правилах (так называемый «Базель III»), принятых осенью 2010 года.

Разумеется, администрация Обамы и банкиры не представляли ситуацию в этом свете491. Два основных аргумента были выдвинуты для того, чтобы не делать ничего особенного для домовладельцев. Это могло быть «нечестным» – помогать тем, кто боролся со своей ипотекой, когда вокруг столько добропорядочных и ответственных граждан, кто тяжело трудился и выплачивал свою ипотеку, или тех, что были способны погашать свои текущие платежи. Далее, реализация предложения облегчить долю домовладельцев могла обострить проблему морального ущерба: ведь если людям все спустить с рук, это подорвет мотивацию возвращать долги