Цена главной роли - [14]

Главный конфликт строился на соперничестве двух братьев — романтичного Максимилиана и циника Винсента. Первого играл Ионов, второго — Кирилл Кулагин. Действие сериала происходило в России, но герои носили красивые иностранные имена. Страсти кипели нешуточные — парни никак не могли поделить сердце красотки-вампирши Амелии. Еще за Максом охотился его личный враг, оборотень Кром. С ним я уже знакома — именно его я выселила из номера.

Сюжет был закручен довольно лихо и приятно удивлял свежестью и нестандартными ходами. Диалоги звучали остроумно и интересно, я даже мысленно поаплодировала сценаристам. Главная проблема, насколько я поняла, заключалась в том, что это был уже четвертый сезон. Герои, запертые в стенах своей школы, уже перепробовали все: они дрались, влюблялись, объявляли бойкот второстепенным персонажам, теряли и находили какую-то родню, друзья мирились и ссорились, влюбленные расставались и сходились снова. Кажется, сценаристы исчерпали все возможные решения.

Поскольку герои-вампиры были бессмертными и вечно юными, это лишало авторов многих соблазнительных возможностей — подростковых попыток самоубийства, проблем взросления…

Сценаристы с честью выходили из трудного положения, но к концу четвертого сезона порох иссяк и у них. Судя по синопсису, финал был не ясен самим авторам. Они, конечно, предлагали свои варианты завершения истории, причем целых четыре. Кстати, в одной из версий герою Макса предстояло покончить с собой, выйдя на солнечный свет. В другой вампира-романтика убивал собственный брат, чтобы занять его место. В третьей его должен был прикончить давний враг оборотень Кром. И только в одном из вариантов герой Ионова оставался жив.

Да, шансы выжить у Максимилиана один к трем, и я должна как можно скорее выяснить, о чем это говорит. Надо же, а ведь я и не думала, что почерпну что-то полезное из сценария.

Я пролистала серию, которую будут снимать завтра. Диалоги, ремарки… По мне, скучища страшная. Я люблю кинематограф, причем мне нравится творчество самых разных режиссеров. Разухабистый Эмир Кустурица, тонкий Вонг Карвай, философ Мохсен Махмальбаф, интригующий Найт Шьямалан, автор «Шестого чувства» и «Знаков».

А тут четвертый год тянется бесконечная подростковая сага. Да, я понимаю: фанаткам, этим «божьим коровкам», ужасно интересно, что сказал Винсент своему брату на кладбище за школой и спасется ли в восемьдесят восьмой серии Максимилиан от оборотня Крома. Но кроме «божьих коровок», боюсь, никто не способен оценить этот сериал. Уж точно не я, давно вышедшая из подросткового возраста.

До вечера не произошло ничего, что заслуживало бы внимания. Максим проснулся и слонялся по своему номеру, перелистывал сценарий, щелкал пультом телевизора (юного актера интересовал исключительно футбол). Я не надоедала ему — к чему раздражать звезду. Парень выглядел нездоровым и бледным. В какой-то момент я услышала, как его тошнит в туалете. Интересно, с чего бы это? Юноша почти ничего не ел, даже на ужин не пошел и отказался от Сониного предложения принести еду в номер. Если бы он был девушкой, я бы еще могла строить какие-то догадки, а так не знала, что и думать.

Максим рано улегся спать под тем предлогом, что завтра рано вставать, а он типичная «сова». Примерно в десять вечера в мою дверь постучали. Я напряглась, поскольку гостей совершенно не ждала. За дверью оказалась Соня. Натэлла Борисовна, как выяснилось, недавно вернулась в гостиницу и теперь приглашает меня «на кофеек».

Кофе в такой час нормальные люди не пьют, но я пообещала, что приду. Натэлла показалась мне деловой и компетентной, а с таким человеком стоит наладить контакт.

Номер Натэллы Борисовны оказался полулюксом. Хозяйка сидела за столом, и при первом же взгляде на него стало ясно, что приглашение «на кофеек» не более чем фигура речи. Стол был уставлен бутылками и разнообразной закуской из гостиничного ресторана. Дама-режиссер предпочитала русскую кухню, а из спиртного — дорогие сорта виски.

Признаться, я несколько удивилась: завтра съемочной группе предстоял трудный день, о чем несколько раз было сказано вслух, причем самой же Натэллой, и вдруг такое застолье. Если она любит выпить, для чего это афишировать? Тем более передо мной, малознакомым человеком, который через двенадцать дней исчезнет из жизни съемочной группы?

Натэлла Борисовна сидела за столом, и вид у нее был усталый. Мне она указала на свободный стул.

— Присоединяйтесь ко мне, Женя. Ничего, что я так запросто? У нас, киношной братии, не принято разводить церемонии.

Я уселась за стол.

— Да вы не стесняйтесь, наливайте. Мужчин здесь нет, поухаживать за нами некому. Так что как-нибудь сами.

Я никак не могла сообразить, что нужно от меня этой женщине.

— Спасибо, но спиртное сегодня меня как-то не привлекает, — честно призналась я. — А вот на чай, пожалуй, соглашусь.

Натэлла взяла телефон, и вскоре нам принесли чай. Себе она щедро плеснула виски в стакан с толстым дном и с видимым удовольствием пригубила.

— Ох, хорошо. Замерзла как собака.

— Вы ездили в Громаково? — спросила я. — На заброшенный завод?

Натэлла кивнула и наполнила тарелку. Жадно жуя, она принялась рассказывать: