Цена бессмертия - [4]

— Как помогать? — спрашивает Ку Мар. — Я не умею вертеть такой дыра.

— Проводи нас сейчас к вождю.

— А если не буду помогать? — в голосе Ку Мара слышится откровенная насмешка.

— Тогда я сделаю дыру сам… Спущу в неё всю воду из этого моря, всю рыбу и всех черепах. У вас больше не будет моря.

Ку Мар чтото быстро говорит своим товарищам. Парнишки прыскают со смеху, приседают и бьют себя ладонями по коричневым коленям.

— Мой старый бабка, — очень серьёзно говорит Ку Мар, — когда я был совсемсовсем маленький, рассказывал старыйстарый сказка. Один большой обезьян рассердился и хотел выпить целый море. Пил, пил, лопнул вот тут, — Ку Мар трёт себя ладонью по животу, — упал в море, его рыбы съели. Интересный сказка, что?

Мы ехидно ухмыляемся, но Питер не обижается.

— А ты, оказывается, парень не промах, — говорит он Ку Мару, похлопывая его по плечу. — Ну как? Пошли к вождю?

— Нельзя, — решительно возражает Ку Мар. — Я правда говорил. Совсем нельзя… Совсем, совсем, совсем…

4 января… Прошло две недели, как мы высадились на остров, а дело не продвинулось ни на шаг. Ку Мар не обманывал: добиться аудиенции у местной власти оказалось потруднее, чем получить благословение папы римского. Этот Справедливейший не вылезает из своего коттеджа. А попасть в коттедж, не затеяв драки со стражами, невозможно.

У входа на веранду постоянно дежурят двое парней из местной “гвардии”. Они стоят, широко расставив коричневые босые ноги. Изпод шикарных, шитых золотом камзолов выглядывают белые полотняные трусы. На курчавых волосах — ярко начищенные пожарные каски с перьями; из жёлтых кобур торчат чёрные рукоятки автоматических вальтеров. Караульные молчаливы и надменны. Нам не приходилось наблюдать, как они сменяются. Я вообще не видел “гвардии” Муаи в количестве большем, чем эта бравая пара… Теперь я уже хорошо знаю многих обитателей единственного посёлка. Это весёлые общительные парни, всегда готовые помочь, пренебрегающие любой одеждой, кроме белых полотняных трусов. Питер уверяет, что почётный караул у резиденции Справедливейшего из справедливых, мудрейшего из мудрых несут по очереди все жители Муаи мужского пола старше четырнадцати лет. Если это правда, значит, при смене караула они передают друг другу не только широкие пояса и вальтеры, шитые золотом камзолы и медные каски, но и свою великолепную надменность, которой каждому хватает только на время почётного дежурства. Впрочем, они изрядные хитрецы, эти обитатели Муаи… И самое странное — все они категорически отказываются быть посредниками между нами и вождём. Ни уговоры, ни подарки не помогают.

Помню, как обитатели Муаи трясли курчавыми головами и повторяли одну и ту же фразу:

— Нельзя! Совсем нельзя…

А стоило комунибудь из нас приблизиться к резиденции Справедливейшего, как молчаливые и надменные стражи в трусах и шитых золотом камзолах начинали расстёгивать кобуры вальтеров.

При всем этом мы вначале не имели ни малейшего повода жаловаться на обитателей острова. Они зазывали в гости, угощали островными яствами и пивом, пели и плясали в нашу честь. Однако “железный занавес” спускался каждый раз, лишь только я начинал говорить о встрече с вождём или просил принять участие в переноске бурового оборудования. Островитяне охотно помогли поставить палатки, натаскали камней для очага, перенесли к лагерю ящики с продуктами. Но, сколько мы ни уговаривали, ни один муаец не хотел прикоснуться к оборудованию и буровым трубам.

Чертыхаясь, мы принялись таскать на собственных плечах тяжёлые ящики, штанги и звенья буровой вышки. Это была адская работа, если принять во внимание влажную жару, рыхлый песок под ногами и расстояние в три четверти мили, отделявшие место выгрузки от площадки возле лагеря, на которой мы собирали буровую. Транспортировка шла ужасно медленно; за неделю мы не перетаскали и десятой части того, что у нас было. Мои ребята приуныли.

— Нет, так дальше не пойдёт, шеф, — заявил однажды утром Питер, сбрасывая на горячий песок длинную буровую штангу, которую притащил на плечах, как коромысло.

Следом за Питером приплёлся Джо, сгибаясь под тяжестью ящика с инструментами. Опустив ящик на песок, Джо присел на корточки и молча закурил.

Питер, насупившись, глядел в пустой океан. Джо склонил голову набок и, шевеля губами, принялся читать надпись на ящике. Потом вопросительно глянул на меня, перевёл глаза на Питера.

Рассеянный взгляд моего помощника продолжал блуждать гдето среди искристого простора тяжёлых голубоватосерых валов.

Джо тихонько кашлянул:

— Слышь, Питер, а Питер, сколько мы выгрузили комплектов вот этого? — он похлопал рукой по ящику, который только что принёс.

Питер глянул через плечо.

— Дурацкий вопрос… Сколько? Ясно — один!..

— Нет, ты припомни точно, Питер, — мягко настаивал Джо. — Сколько?

— Чего привязался! — вспылил Питер. — Это ящик с запасными шестернями… Конечно, он был один.

— А вот и не один, — возразил Джо. — Я уже третий такой ящик сюда притаскиваю. Тащу, понимаешь, и думаю: зачем нам столько запасных шестерёнок?… Три ящика шестерёнок…

— Это у него от жары, шеф, — мрачно пояснил Питер и отвернулся.