Целуются зори - [15]
— Это… — Егорович растерялся. — Тут, значит, зять Станислав где живет?
— Что?
— Станислав, зять…
— Ну, я Станислав. Получилась заминка.
— Вот, значит, это… Верка, дочка… Нет, видно, не тут.
— Пахан? — вдруг восторженно заговорил Стас. — Точно! Заходи! Будь как дома! Так? Мы сейчас в магазин, так? Верку в кооператив! Так, головной убор снимаем. Все! Головной убор сюда. Так? Жена! Встречай гостя!
Случайности… Кому же первому пришел в голову этот хитрый термин? Когда я окончательно убедился, что в кино мне со своим сценарием не пробиться, я решил напечатать его в журнале. Знакомый редактор давно просил рукопись Я послал его в журнал и снова набрался терпения. Однако редактор ответил мне отказом. Он сообщил мне, что журнал сценариев не печатает. Странно: не по его ли совету я поставил на рукописи подзаголовок — «Киноповесть»? По совету же другого тоже хорошего и интересного литератора я послал «киноповесть» в другой, тоже «толстый» журнал. Этот журнал молчит уже много лет.
Вот это, я понимаю, случайности! Редакторы — все они либо друзья, либо знакомые — мужественно молчат, они просто игнорируют меня как автора. А когда я случайно встречаюсь с ними, они делают вид, что ничего не произошло.
Так же как Николай Иванович, который пришел со старухами на «квартеру», то есть домой к Акимовне.
Это начиналась третья «мушкетерская» ночь.
— Еще, Николай Иванович, чашечку!
— Нет, Акимовна, спасибо.
— Да ты бы дровец-то поколол пока?
— Да я как… Я это с почтением. — Николай Иванович ругнулся про себя. — Топор-то есть?
— Есть, есть. В сарайчике топор-то, — сказала Акимовна.
— Нет, Акимовна, вроде топор-то в чурке. Фаинка утром колола, да в чурке и оставила, — сказала Настасья.
— Ну дак и ладно. Поколи, Николай Иванович, по силе возможности.
Николай Иванович ушел колоть дрова, а Настасья закрепила его положение.
— Ты уж, Акимовна, пусти его ночевать-то.
— С богом, девушка, с богом. Можно в комнате, а можно и в сарайке постлать.
— Ну и ладно, ночи теперь теплые. Да где у тебя квартирантка-то? Фаинка-то?
— Лучше не говори! Ноне у нее два выходных, бегает где-то. С утра парня в солдаты провожали, так и она тут была, парень-то с ихнего производства. Пляску подняла. Ушла, да и нету до экого время. — Акимовна пошептала что-то на ухо Настасье.
— Ой, ой! — Настасья всплеснула руками. — Ой, глико, что делается-то, ой…
— До того, милая, народ избаловался — бога не чувствуют, все только вино пьют.
— Пьют, Акимовна, пьют, девушка. Ведь вон и в деревне до того мужики допили, что ничего уже и не понимают. А в городе-то?
— Ой, ой, и не говори, — сокрушалась и Акимовна. Дровяная груда за сарайкой была уже очень большая, а Николай Иванович хрястал и хрястал, колол чурки через плечо. Поленья со звоном разлетались в стороны. Лешка в сарайке, потревоженный, перевернулся на другой бок и продолжал храп.
В стену сарайки ударило очередное полено, и Лешка вдруг перестал храпеть, очнулся. Сел на помосте, не зная, где он и сколько времени. Огляделся, ничего не понимая. За стенкой кто-то колол дрова. Лешка встал, походил. Выхода не было, дверь была заперта снаружи. Лешка нащупал берет Стаса, натянул на голову, стал вспоминать, что произошло. Он пособирал по карманам денег: оказалось пять рублей вместе с мелочью. Как раз на пароходный билет…
Лешка пнул какой-то горшок, забегал по сарайке, заметался. Потом спокойно одумался. Нашел щелку в дощатой стене и начал тихонько расшатывать и отдирать доску. Стенка выходила не во двор, а на улицу. Лешка раздвинул доски и высунул голову в отверстие. Улица была пустынна, лишь в конце ее мелькнул автобус. Лешка протиснулся меж досок, поднатужился и вылез. Сдвинул доски, сделал, как было. Потрогал дыру на брюках, огляделся и сиганул через канаву. Оглянулся еще и сиганул снова. Он дальше и дальше, мелкими перебежками, удалялся от места своего заточения.
Теперь, после всех похождений со Стасом и Шубиным, он знал дорогу на пристань.
Акимовна, ничего не подозревая, раскладывая пасьянс, рассказывала:
— …Вот, матушка, какая случилась страсть-то. Девушка-то была одна у отца с матерью, наряжали ее как славутницу и работать не давали, все берегли, а она и не послушалась, поступила в швейную. Ухажера хорошего завела, парень не пьет, не курит, с полным дипломом. Вот он один раз и уехал в командировку…
— Парень-то?
— Да. А девушка вот невеселая такая ходит, не пьет, не ест. Пришла домой-то, да и говорит: «Мама, дай-ко я полежу на диване, больно уж у меня голова болит». Легла она ввечеру, а утром матка будит ее. Не встает девушка-то. Ну, матка-то думает, пусть поспит дочка-то, пусть отдохнет, да и ушла в магазин. Проходила-то долго. Пришла и видит, что дочка-то все на том бочку лежит.
— Не вставала? Ой, ой!
— Не вставала, милая, не вставала. Как поглядела на дочку-то, так вся и обмерла: девушка-то была неживая.
— Мертвая?
— Мертвая, милая, мертвая, а одна и была у родителей-то. Вот потужили, поревели день-другой, попричитали, да делать нечего, надо хоронить девушку-то. Гроб сделали, обрядили честь честью, могилу выкопали, да и повезли. А парень-то из командировки до сроку приехал.
Лауреат Государственной премии СССР писатель Василий Иванович Белов — автор широко известных произведений — «За тремя волоками», «Привычное дело», «Плотницкие рассказы», «Воспитание по доктору Споку», «Кануны» и других.Новая книга «Лад» представляет собою серию очерков о северной народной эстетике.Лад в народной жизни — стремление к совершенству, целесообразности, простоте и красоте в жизненном укладе. Именно на этой стороне быта останавливает автор свое внимание.Осмысленность многовековых традиций народного труда и быта, «опыт людей, которые жили до нас», помогают нам создавать будущее.
В сборник входят сказки русских писателей XX века: М. Горького, П. Бажова, А. Толстого, Ю. Олеши, К. Паустовского и других. Составление, вступительная статья и примечания В. П. Аникина. Иллюстрации Ф. М. Лемкуля.
Замечательный русский писатель Василий Белов увлекательно рассказывает детям о том, как в обычной вологодской деревне вместе с людьми дружно живут домашние животные — коровы, кони, козы, куры, гуси, поросята, кошки, собаки, кролики… Рядом и вокруг — леса, реки, озера, поля, холмы, проселки, дали, небеса. В чащах и просторах — свои хозяева: медведи, лоси, волки, лисы, зайцы, тетерева, воробьи, синицы, вороны, хорьки… И у всех — особенные характеры, повадки и странности. Красочно и ярко вторит образам писателя талантливый русский художник Антон Куманьков.
Юбилейное издание книги рассказов Василия Белова приурочено к семидесятипятилетию писателя. Читателя ждет новая встреча с известными произведениями, по праву признанными классикой отечественной литературы. Рассказы писателя занимают важное место в его творческой биографии. Их публикация — реальное подтверждение живой связи времен, к которой стремится Художник в своих сочинениях, отражающих проникновенный диалог между поколениями.
После повести «Привычное дело», сделавшей писателя знаменитым, Василий Белов вроде бы ушел от современности и погрузился в познание давно ушедшего мира, когда молодыми были его отцы и деды: канун коллективизации, сама коллективизация и то, что последовало за этими событиями — вот что привлекло художническое внимание писателя. Первый роман из серии так и назывался — «Кануны».Новый роман — это глубокое и правдивое художественное исследование исторических процессов, которые надолго определили движение русской северной деревни.
«Кануны» Василия Белова — первая книга многопланового повествования о жизни доколхозной северной деревни конца 20–х годов.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.