Целуя Габриэль - [2]

— Ну что ж. Я еще должна разобрать вещи наверху, — Сирена поставила в духовку последний пирог и обернулась к барду, — а пока Габриэль, я хочу быть уверена, что завтра в «кабине для поцелуев» ты будешь в безопасности…

Эта фраза привлекла внимание Зены.

— Возможно, тебе стоит попрактиковаться в поцелуях с несколькими мужчинами сегодня вечером. Только так Зена сможет оценить, насколько близко должны подходить те, кто заплатит за твой поцелуй.

— МАМА! Что ты имеешь в виду под словом «попрактиковаться»?! — Воин резко отодвинула тарелку и вскочила. — И что ты имеешь в виду, говоря, что я могу оценить, насколько близко они должны быть?!

— Успокойся, Зена! — Сирена была довольна столь бурной реакцией дочери. Это еще раз подтвердило то, что она и так уже знала — ее дочь была безумно влюблена в Габриэль. — Ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь мужчина хватал Габриэль или причинял ей боль, не так ли?

Раздражаясь все больше, Зена обернулась к притихшей Габриэль.

— Что ты на это скажешь? Ты чувствуешь, что ТЕБЕ НУЖНА ПРАКТИКА? — Воин понимала, что срывается на крик. Она не хотела этого, но ничего не могла с собой поделать.

Габриэль продолжала месить тесто, словно ее вопрос Зены не касался. Она была в смятении и уже начала думать, что вся эта идея с поцелуями была ее ошибкой. Но было нечто, ради чего стоило сделать это. Реакция Зены. Воин была расстроена, и это расстройство сопровождалось слезами.

— Габриэль, посмотри на меня. Ответь мне!

Габриэль подняла глаза, чтобы встретить взгляд глубоких синих глаз женщины, которую так любила. Габриэль оперлась ладонями на стол и наклонилась вперед, она не знала, что на нее нашло, но на требование Воина она ответила:

— Зена. ПРЕКРАТИ ОРАТЬ НА МЕНЯ!

Ударив кулаками по столу, Воин впилась взглядом в изумрудные глаза Барда, затем повернулась к матери:

— Какой длины этот стол?

Она вытянула руку, чтобы точнее определить расстояние между собой и девушкой.

Вопрос Зены застал Сирену врасплох:

— О, я бы сказал 6–7 локтей, а что?

Внезапно, Зена протянула руку через стол, ухватила Барда за топик и потянула вперед. Наклонившись, она мягко прижалась губами к губам Габриэль. Для всех трех женщин это стало настоящим шоком. Зена не собиралась целовать ее, она лишь собиралась поставить точку в разговоре о расстоянии. Воин просто потеряла контроль, увидев нежные розовые губы Габриэль, такие желанные…

Зена немедленно прервала поцелуй, отпуская Габриэль, и отпрянула от стола. Ее сердце неистово колотилось в груди, и она чувствовала, как ее тело реагировало на близость молодой женщины, стоящей перед ней. Пульсация внизу живота и влажность, вызванные этим прикосновением, призывали Зену немедленно увести Габриэль в спальню и заняться с ней любовью. К сожалению, бывший военачальник, все еще иногда просыпавшийся в ее характере, отказывался сдаться.

— Так вот, мама. Это СЛИШКОМ БЛИЗКО!

Обе, Сирена и Габриэль не могли прийти в себя, напрочь забыв первоначальный вопрос. Габриэль пыталась восстановить дыхание и, одновременно, подавить рвущиеся наружу слезы. Пытаясь отвлечь дочь, и дать Габриэль время вернуть самообладание, Сирена спросила:

— Хорошо, мисс Могучий Воин, какое расстояние ты предлагаешь?

— ОНА НЕ БУДЕТ ДЕЛАТЬ ЭТОГО, МАМА! НАЙДИ КОГО-НИБУДЬ ДРУГОГО!!!

И снова беспричинная настойчивость Зены привела Габриэль в бешенство. Она сняла передник, положила его на стол, и приблизилась к Зене.

— Что тебя беспокоит, Зена? — Отчаянно жестикулируя, она продолжила, — то, что я поцелую незнакомых людей, или то, что расстояние не соответствует твоим требованиям. А может быть, тебе больше всего не понравилось, что твоя мать предлагает мне попрактиковаться? — Габриэль сделала паузу, чтобы вытереть слезы:

— Или это потому, что ты… ты… любишь меня и СЛИШКОМ… ЧЕРТОВСКИ УПРЯМА, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ ЭТО МНЕ?

Воин открыла рот, но так и не смогла произнести ни звука. Она чувствовала себя загнанной в угол и боялась, что слишком сильно надавила на Барда. И Воин сделала единственное, что было ей знакомо — отступила, опрокидывая на своем пути к двери стулья и стол.

* * *

Зена бежала до тех пор, пока совсем не выбилась из сил. Прислонившись к дереву, она разразилась слезами. Воин поняла, что поступила очень глупо и несколько раз с силой ударила по дереву. Габриэль была права, у нее не было никакого права указывать Барду, что она может делать, а что нет. Пока их отношения были всего лишь дружбой, Зена не имела никакого права что-либо требовать. Воин опустилась на землю и закрыла глаза: «Думай. Думай, как теперь все исправить».

* * *

Было уже за полночь, когда Зена вернулась в таверну. Габриэль рассказывала последнюю на сегодня историю, так что Зена решила проскользнуть мимо и направилась на кухню. Сирена как раз домывала последнюю тарелку, когда она вошла.

— Мам, слушай. Я очень сожалею о том, что произошло…

Но Сирена перебила ее:

— Ты должна извиняться не передо мной, а перед той прекрасной светловолосой женщиной, которую обидела.

Сирена увидела, как ее дочь резко опустилась на стул. Она подошла, приподняла подбородок Зены и заглянула ей в глаза.

— Милая, почему бы тебе не сделать это, когда Габриэль закончит свою историю. Я скажу ей, чтобы она зашла на кухню. И тогда вы с ней поговорите… нет… лучше обними ее и поцелуй.