Целуй меня в ответ - [12]

Мэтью застегнул молнию, затем разгладил ладонью складки на корсаже Уитни, поправил драпировку из прозрачного шелка на ее плече.

В голове мелькнуло: «Это ничего не значит. Просто он обожает все держать под контролем и хочет убедиться, что платье на подружке невесты сидит идеально».

Мэтью обошел ее, встал рядом и спросил:

– Вы не хотите взглянуть?

Уитни, почувствовав тепло его тела, контрастирующее с прохладным воздухом в комнате, открыла глаза и ахнула, увидев отражение в зеркале и не узнавая себя.

Элегантная, изящная женщина рядом с красивым, сильным мужчиной.

– Почти идеально, – произнес Боумант.

«Почти» – что за ужасное слово!

– Это потрясающе. – Уитни подавила порыв покружиться перед зеркалом – такой сдержанный человек, как Мэтью, этого не поймет.

Его отражение улыбнулось. Причем по-настоящему: у глаз собрались морщинки.

– Платье слишком длинное для вас. Посмотрим, как оно будет смотреться с обувью.

Затем, к удивлению Уитни, он опустился на колени и протянул ей туфлю, словно в сказке про Золушку.

Приподняв подол, Уитни обулась и сразу почувствовала, насколько эта обувь устойчивее той, что была на ней на злополучном благотворительном ужине, когда она упала.

Мэтью, сев на пятки, поинтересовался:

– Ну как ощущения?

– Неплохо. – Уитни сделала пробный шаг назад и признала: – Вообще-то, вполне годится.

– Вы сможете в них ходить? Или вам лучше выбрать балетки?

Она непонимающе уставилась на собеседника, и тут до Уитни дошло:

– Джо сказала вам, что я неуклюжая, верно?

Мэтью снова улыбнулся – улыбка чудесным образом преобразила его лицо, и от нее собеседницу снова бросило в жар.

– Возможно, она упоминала что-то подобное.

Уитни смутилась.

– Это потому, что вы сочли меня вчера пьяной.

Его кадык дернулся, но на этот раз Мэтью не улыбнулся.

– Ну, если уж быть до конца откровенным, я не исключил и то, что вы обширялись наркотой.

Глава 4

Уитни посмотрела с удивлением, а затем ее нежные черты окаменели. Не говоря ни слова, она повернулась к зеркалу.

«Что случилось?» – гадал Мэтью, обшаривая ее взглядом. Выглядела она потрясающе. Надеясь, что комплимент поправит дело, он заявил:

– Этот цвет очень вам идет.

Не помогло. Она закатила глаза.

Раньше откровенность всегда срабатывала. А он-то думал, что его признание прозвучит как шутка, над которой они вдвоем посмеются. Ну почему, общаясь с этой женщиной, он вечно умудряется ляпнуть что-нибудь не то!

Она оказалась вовсе не такой, какой Мэтью ее себе представлял. Вчера он допоздна пытался нарыть о ней информацию и с удивлением узнал, что она действительно уважаемый коннозаводчик, что ее лошади и вправду красивые, а одна на самом деле выиграла золотую медаль. Но фотографий Уитни Мэддокс нигде не было: ни на официальном сайте ее ранчо, ни в прессе. Она напоминала привидение: то ли есть, то ли нет.

Впрочем, женщина, которая сейчас стояла перед ним, была из плоти и крови. Ладони до сих пор немного покалывало при воспоминании, как он застегивал на Уитни платье. Так и подмывало снова его расстегнуть, чтобы обнажить ее спину.

«Нужно сосредоточиться!» – одернул себя Мэтью. Нельзя отвлекаться от мыслей о подготовке идеальной свадьбы. Даже если хочется думать лишь о том, как соблазнительно обтягивает фигуру Уитни этот наряд.

– Вы очень красивы в этом платье, – слова вырвались у Мэтью сами собой.

Она посмотрела недоверчиво.

– Неужели вы не видите? Выглядите потрясающе.

– Не знаю, что и думать.

Он ощутил запах ее духов: сладкий, с нотками ванили и специй. Мэтью захотелось прижаться губами к шее Уитни и увидеть в зеркале, какой будет реакция этой женщины: она покраснеет, отшатнется или подастся к нему?

Уитни отвела взгляд и произнесла:

– Я могу сменить цвет волос.

– Что?

– Я могу обесцветить волосы. Эта белая прядь почему-то не закрашивается никакой краской – я уже пыталась.

– Но с чего вдруг вам вздумалось краситься в блондинку?

Мэтью не мог представить Уитни с таким цветом волос – он не будет ей к лицу, исчезнет утонченность ее красоты.

– Если я стану блондинкой, никто не узнает во мне Уитни Уайлдз. И тогда, если я вдруг упаду или уроню букет, люди решат, что я просто неуклюжая, но никому и в голову не придет заявить, что я под кайфом.

Мэтью почувствовал, как его захлестнула волна стыда.

– Не надо ничего менять! – заявил он и отвел в сторону челку, упавшую на глаза собеседницы.

Уитни не отстранилась, но и не потянулась к нему. Хорошо это было или плохо – оставалось только гадать.

– Но… – Она сглотнула. – С этой прядью я слишком похожа на себя. Люди меня обязательно узнают. Мне казалось, вы не хотите, чтобы это случилось.

– Вы говорите так, словно быть похожей на себя это плохо.

Встретившись с Мэтью глазами в зеркале, Уитни спросила:

– А разве это не так?

Он шагнул ближе и, не в силах сдержаться, коснулся пальцами ее затылка, затем скользнул ими по шее и дальше, по плечу, прикрытому прозрачным шелком. Никогда раньше он не позволял себе подчиняться эмоциональному влечению. Мэтью на примере собственной семьи знал, что может случиться, когда действуешь под влиянием чувств: разрушаются браки, остаются незаконнорожденные дети – брошенные, забытые.