Целуй и танцуй: в поисках любви в Буэнос-Айресе - [35]

Итак, я помчалась во «Флабелла», самый знаменитый здесь магазин обуви для танго, и провела там битый час. В муках. Мне нравилось все, что было выставлено на витрине. Кроме, может быть, золотых и серебряных босоножек с переплетенными тонкими ремешками, на высоченных шпильках. Мало того что я измучилась сама, я вконец измучила продавщицу, которая, активно пытаясь мне помочь, выбилась из сил довольно быстро. Однако в конце концов я остановилась на классике: туфлях из лакированной кожи с традиционной Т-полоской спереди. Главное — мне удалось пройтись в них не покачиваясь (по крайней мере не слишком сильно). Да, они были сексуальными. Однако не вызывающими. Скорее — утонченными, и я ушла из магазина, переполненная приятным волнением — от своего выбора и безупречного вкуса.

Теперь, когда мои прекрасные ножки в надлежащем порядке, можно следовать дальше. Я перешла дорогу и бодро прошествовала в «Конфитерия идеал». О, это чудесное место! Это, по сути, чайная. Заведение, построенное в начале века, уже ветшает, но это лишь придает ему шарма. Полы мраморные, колонны в стиле барокко, поддерживающие потолок (слегка), выглядят так, будто вылеплены из сахарной ваты. Круглые лампы в стиле ретро свисают с потолка подобно гроздьям винограда; правда, они вовсе не в стиле ретро — их действительно не меняли с 1966 года. Как не менялись тут и танцоры, если судить по их внешности: седые мужчины в строгих костюмах и их престарелые жены с отливавшими голубизной седыми же волосами. Пудра с блестками с одной морщинистой щеки перебирается на другую. Иностранные леди, приехавшие издалека, танцуют с плейбоями-портеньо, а те рады продаться за то количество денег, которое готовы заплатить им эти самые леди. Армандо бы здесь точно понравилось! Время словно остановилось в этом зачарованном царстве, и музыка служила лишь тому подтверждением.

Я только что оттанцевала с мужчиной, которого все здесь называли Чиче, — всю танду он скрежетал своими искусственными зубами прямо мне в ухо (не самый приятный звук). И тут вдруг заметила невысокого толстоватого мужчину лет семидесяти. Он явно старался выглядеть стильным: в пиджаке и галстуке, рубашке с потрепанным воротничком, в брюках из полиэстера. Его черная шевелюра однозначно требовала подкраски у корней волос, а зубы — те, что еще не успели выпасть, — стали желтыми от курения. Но все это было сущей ерундой в сравнении с тем, как он танцевал! Мне он казался поэтому Аполлоном. Двигался он необыкновенно элегантно, сдержанно и спокойно — в стиле сороковых годов.

Я должна была танцевать с ним! Но он сидел в одном конце переполненного зала, а я — в другом. Я уставилась на него в упор, и смотрела до тех пор, пока наши взгляды не встретились. Затем подняла правую бровь (левая по какой-то причине не так хорошо действовала) и послала ему мысленное сообщение: «Ты следующий!». Он расшифровал послание и слегка кивнул мне. Вид у него был несколько удивленный, но при этом снисходительный, будто идея целиком принадлежала ему.

Едва зазвучала следующая танда, незнакомец двинулся к моему столику. И тут я заметила, что он прихрамывает. Ах вот почему он был так удивлен! Однако напрасно я волновалась. Все было потрясающе, предчувствие не подвело меня. Я, кстати, выявила одну тенденцию: чем более партнер «в теле», тем приятнее с ним танцевать и тем уютнее ты себя чувствуешь. Вот я и добилась своего — уже не первый раз и, надеюсь, не последний. Ко мне шел мой избранник.

Я поднялась и спокойно пошла к нему, чувствуя себя в своих новых туфельках восхитительно. Он заключил меня в объятия, и мы, снявшись с якоря и подняв паруса, отправились в чудесное путешествие. Начали мы с салиды, и надо сказать, удалась она нам превосходно.

А потом я упала.

К счастью, он легко подхватил меня, не дав распластаться на мраморном полу. А все мои новые туфли. Как-то вышло, что я зацепилась ими за его штиблеты.

— Ба-се-лина! — произнес он.

— Что, извините? — На каком языке он говорит?

— Ба-се-лина, очень хорошо. Ты попробуй. Увидишь, — настаивал он. Кажется, по-английски. Но что, черт возьми, значит «баселина»? О…

— Вазелин? — осенило меня. Он спрашивает, есть ли у меня с собой вазелин? Не слишком ли преждевременно? Я покраснела до корней волос. Разве католики не столь щепетильны в подобных вопросах? — Зачем мне вазелин? — автоматически пробормотала я, готовая провалиться сквозь землю.

— На твои туфли! Я свои помазал ба-се-лина. Хорошо!

— О! На туфли… Конечно, — еще сильнее смутилась я. Какие грязные мысли пришли мне в голову!

Кое-как дотянули до конца танды, и едва она закончилась, я опрометью бросилась к ближайшей аптеке. Да, он был прав: тут требовался именно вазелин. Когда я вернулась, Гектор — так звали моего нового знакомого — крайне любезно предоставил мне и моим туфлям (теперь намазанным вазелином) еще один шанс. И наше плавание стало по-настоящему мирным и безмятежным…

13 марта 1999 года

В «Идеал» я вернулась в надежде увидеть Гектора. К моему безмерному восторгу, это мне удалось. Едва я вошла, он меня заметил и кивнул. Я почувствовала внутренний трепет. Восторг, правда, несколько поумерился, как только я убедилась, насколько он счастлив снова танцевать со мной: когда я прижалась к нему, ожидая первых аккордов музыки, меня поразила его эрекция. Такая сильная — у столь пожилого мужчины? Как бы не повторилась история с Армандо!