Целуй — и прощай! - [30]

— Видит Бог, я не знаю, о чем вы говорите. Просто не знаю, что и подумать.

— Ну, пожалуйста, мой мальчик. Не надо заставлять меня изменить свое мнение. Эти ловушки начинают меня утомлять. Чарли Вебер. О, Господи, сам Чарли Вебер! Они что, за идиота меня держат?

— Я не говорил, что его зовут Чарли, — возразил я. — Просто этого парня зовут Вебер, вот и все.

— Здесь есть только один Вебер. И он не из тех, кто станет якшаться со всякими уголовниками. Ну, почему они не выбрали полицейского, у которого рыльце в пушку? О, Господи, Чарли Вебер! Главный коп в этом городе…

— Инспектор Вебер, черт побери. Вот это кто, — огрызнулся я.

Он громко расхохотался, извлек из кармана свой бесшумный свисток и подул в него.

— Я передумал, — холодно заметил Мэндон. — Убирайтесь отсюда, вот так-то…

В комнате снова появился черный слуга. Я резко выпрямился, и в руке у меня появился пистолет, которым я целился чуть повыше резинки на сером свитере. Это его остановило.

— Спрячьте оружие, — потребовал Мэндон.

— Скажите ему, чтобы он убрался, черт побери, — приказал я.

Негр весь напружинился и похоже ждал только сигнала хозяина, чтобы наброситься на меня. Он действовал мне на нервы, хотя я прекрасно знал, что всего лишь одна пуля в живот сразу выведет его из строя. И все-таки я его побаивался.

— Прикажите ему убраться.

— Иди, Хайнес… — наконец сказал Мэндон.

Лицо слуги по-прежнему оставалось безразличным ко всему происходящему, он даже не глянул в мою сторону. Вместо того, чтобы расслабиться, негр еще больше выпрямился, высоко задрал голову и вышел.

— Спрячьте свой пистолет, — попросил Мэндон.

Я стоял к нему вполоборота, чтобы контролировать не только его действия, но и не упускать из поля зрения портьеру в дальней части комнаты, из-за которой появлялся черный слуга. Когда он исчез, мне стало легче на душе.

— Послушай ты, сукин сын, — рявкнул я. — Побереги свой сарказм для кого-нибудь другого. Он тебе еще пригодится. А я сказал тебе чистую правду. Только позавчера мне удалось бежать с тюремной фермы, и единственная причина, по которой я оказался в этом городе, необходимость возврата автомобиля, на котором мы бежали. На той же самой машине я обчистил ближайший магазин, чтобы раздобыть денег на дорогу. Но прежде чем мне удалось смотаться, этот сукин сын, владелец автомобиля, привел ко мне двух полицейских в штатском. Они вытряхнули из меня все до последнего цента, и я понятия не имел, что один из них инспектор. Когда же узнал об этом, то решил его зацепить, и мне это удалось, но без твоей помощи сделать из этого что-нибудь путное вряд ли удастся, — я прицелился ему в живот как раз чуть выше чашечки с кофе, которую он держал в руках. — Ну, давай. Свистни своего слугу и прикажи принести твою одежду, мы поедем прослушать запись.

— Могу я допить кофе?

— Давай.

Он закончил пить кофе и тихо, почти бесшумно поставил чашку на блюдечко.

— Если вы впервые в этом городе, то как вышли на меня?

— Док Грин посоветовал.

— Какой еще док Грин?

— Вы должны его знать, это друг того сопляка Нельсона.

— Имя владельца автомашины?

— Вик Мейсон, колченогий хрыч, стукач.

— Там еще была замешана женщина?

— Холидей Токованда.

— Уберете вы свой пистолет наконец?

Я подчинился, а он достал свой серебряный свисток и подул в него. Из-за портьеры снова появился черный слуга.

— Хайнес, принеси мою одежду…

Джинкс настроил аппарат и проиграл ему запись. Он выслушал ее стоя, ни один мускул на лице не дрогнул. Когда запись кончилась, Мэндон снял свой широкий зеленый пиджак, ослабил узел коричневого галстука и закатал рукава рубашки.

— Я хочу послушать еще раз.

Джинкс снова прокрутил ему запись с самого начала. На этот раз Мэндон оживился — хмурил свои пышные брови, кивал головой, покусывал губы и кончик языка. Иногда он бросал взгляды на Холидей, лежавшую на кровати в одном халатике так, что все ее выпуклости и впадины ясно проглядывались и под, и над ним, как она, очевидно, и хотела. Но Мэндон был слишком увлечен содержанием записанной беседы, и взгляд его был слишком рассеян. В комнате стояла тишина и только скрип патефонной иголки и приглушенные голоса с пластинки нарушали ее. Наконец, все закончилось, и Мэндон стал расхаживать по спальне.

— Это тот самый Вебер, о котором вы говорили? — спросил я Мэндона.

— Да, это он, Чарли Вебер.

— Ну, теперь вы убедились?

— Да, но я все еще ошеломлен. Вы здесь чужак, вам никогда не понять, как это невероятно и непостижимо.

— Но это случилось…

— Все же я не могу поверить. Чарли Вебер. Не могу этого объяснить.

— И что же мне надо объяснять вам? Я его зацепил, вот все, что мне известно. Да и что тут необычного? Еще один продажный коп, эка невидаль…

— Не будем его недооценивать, это стало бы ошибкой. Он не просто еще один коп…

— Не буду спорить, — возразил я, — но доказательства у нас в кармане. Запись говорит сама за себя…

— Такие вещи случаются в кино или дешевых романах, но не в реальной жизни…

— Как раз в реальной-то жизни все это и происходит, — заверил я его.

Холидей свесила ноги с кровати и села на край.

— Не думала я, что вы приехали сюда спорить, — воинственно заявила она.

Уж я-то знал, чем это вызвано. Никто не обращал на нее ни малейшего внимания, несмотря на ее отчаянные попытки. А Мэндон после нескольких рассеянных взглядов и вовсе забыл о ее существовании. Ну как тут не взбелениться.