Целое лето - [54]
«Пульт» лежал там. Глеб хотел его взять, но пальцы прошли насквозь. Почему-то занемело — или мгновенно замёрзло? — всё тело. А в следующую секунду он оказался снаружи, куда-то двигаясь совсем не по своей воле. Ничего нельзя было понять из окружающего пейзажа. Потом он понял, где находится: у угла дома напротив заколоченного киоска. Вот там, в пяти шагах отсюда, он отбивался от очумелого волка… Но сейчас был день, чёрное размазанное пятно солнца стояло почти над самой головой, и странные неподвижные, но тоже размазанные, манекены людей стояли на асфальте в позе идущих…
А потом всё стремительно размоталось назад, за одну сотую потраченного времени, и Глеб опять оказался стоящим перед столом, на котором были разложены фотографии, и свет то ли мерк, то ли разгорался… Незаметно сознание покинуло его, и он медленно и мягко повалился на пол.
Гроза обрушилась на город лишь однажды, зато почти до вечера грохотало по сторонам, и видно было, как из обрюзгших лиловых туч спускались в отдалении косые занавесы. Молнии в землю не били, метались внутри облаков.
Иногда, будто спустившись с ледяного неба, порывами начинал дуть очень холодный ветер. Потом переставал, и снова на какое-то время устанавливалось влажное ненадёжное тепло.
Люди стремились под крыши, и потому некому было видеть молодую женщину в голубеньком бесформенном пластиковом плаще, ведущую за рога велосипед. На багажнике громоздился рюкзак, укрытый такой же голубенькой пластиковой накидкой. Хотя супесь впитала в себя пролитую влагу почти мгновенно, ехать по ней на велосипеде было нелегко.
Поэтому Алина просто шла, слегка опираясь на руль.
Когда-то завод — Тугаринский электромеханический, ТЭМЗ — был широко известен по всему Союзу, хотя и в узких кругах, поскольку выпускал очень хорошие блоки зажигания для разнообразных моторов: мотоциклетных, лодочных, автомобильных. К началу девяностых завод начали расширять под какую-то ещё продукцию (кажется, электродвигатели), построили два цеха, завезли станки. Заодно построили общежитие-малосемейку, детский сад, базу отдыха на природе… И тут всё рухнуло. В общежитии с тех пор жил кто попало, детский садик оттягала себе какая-то секта, а база отдыха пошла по рукам — и наконец просто закрылась и поросла бурьяном; пруд, возле которого она стояла, спустили (это, кстати, и был тот котлован, где мы с Женькой упражнялись в стрельбе). Щитовые домики стремительно пришли в негодность…
Алина приблизилась к дыре в сетке-рабице и громко свистнула. Через несколько минут откуда-то беззвучно возник Благоволин.
— Ага, — сказал он, оглядывая Алину с головы до ног. — Неплохо, неплохо. Экстерьер… да и функциональность. Поесть привёз? А то я всё на подкожном.
— Привёз… точнее, привезла. Говори со мной как с женщиной. Чтобы я не сбивалась.
— Попробую. Женщина… — Благоволин ухмыльнулся. — А звать как, женщина?
— Алина.
— Алина… И имя неплохое. «Посредник» нашёл? Извини, деточка: нашла?
— Нет. Всё обыскала, но…
— Вот это плохо. Соображения есть?
— Там ещё какие-то люди топтались — после того, как мы тебя увезли. Много следов. А может, Семь-сорок очнулся и уволок.
— Ладно, пойдём в дом… Если Семь-сорок, то хорошо, а если кто-то посторонний… даже не знаю. Это учитель тебе передал, где я?
— Конечно.
Они прошли мимо разваливающихся домиков к вагончику-бытовке. В отличие от домиков, это было сбито на совесть. Краска, конечно, облезла, крышу местами прихватила ржавчина — но и только.
В вагончике Благоволин первым делом вытащил из рюкзака наугад банку консервов с колечком, вскрыл её и стал жадно есть белёсое месиво, подцепляя его крышкой.
— Что это, Бэрримор? — спросил он с набитым ртом.
— Написано было, что каша с мясом, — равнодушно сказала Алина. — Ложку дать?
— Дать. Что ещё нового?
— Лосев в городе. Вернее, оба Лосевых.
— Вот как… Интересно. И что ты по этому поводу думаешь?
— Думаю, Комитет сильно занервничал.
— Это как раз понятно… А почему оба?
— Это я как раз и собираюсь выяснить. Сегодня же. Теперь ты расскажи: что произошло? Я, как ты понимаешь, могу только догадываться.
— Что произошло… Маяка кто-то прикрывал. Причём люди опытные, даже Семь-сорок их зевнул, не говоря уж обо мне. Ну и мне надо было быстрее шевелиться, конечно, но вот взбрело в голову — подойти поближе… Зачем? Даже не представляю… Но в последний момент, я его уже почти забрал — мне в брюхо и влепили. И уже было не до Маяка, еле ушёл.
— Ты его хотя бы рассмотрел?
— Только сзади. Здоровенный мужик, выше меня, вот такая шея. Правой руки нет, протез. Одет был в рабочее… В общем, извини. Подвёл я нас.
