Целительница - [33]

— Ты кочергу-то положи.

Только сейчас Вера сообразила, что находится рядом с кроватью, сжимая в руке раскаленную кочергу, которой только что мешала угли. Макс отодвинулся к стенке и смотрел на нее с опаской.

— Да ну тебя! — махнула она рукой. — Вечно ты не можешь быть серьезным.

Она вернулась к печи и вывалила банку тушенки в котелок с картошкой, которая уже почти сварилась.

— Так что там с книгой? — не унимался Макс.

— Да я уже столько рецептов записала и жизненных историй, что на две книги хватит, — отмахнулась Вера.

Она поняла, что лучше удовлетворить его любопытство, прежде чем ожидать сочувствия.

— Значит, успеешь сдать в срок?

— Наверное… — нехотя проговорила она.

Развивать эту тему и дальше не хотелось. Макс видно все понял и больше не задавал крамольных вопросов.

— А ты, оказывается, умеешь готовить, — Макс сыто откинулся на подушку после плотного ужина.

— Пришлось научиться, — хмуро откликнулась Вера. Она все еще пребывала в отвратительном настроении. — Тут нет мамы, которая придет и побалует. Все познается в сравнении, — тихо добавила она.

Вера занималась приготовлениями к сеансу терапии — горячему обертыванию. Она тихо радовалась, что эти знания ей достались от матери, а не пришли откуда-то извне. Еще ее так лечили в детстве от бронхита. И судя по постоянному кашлю, Максу подойдет этот метод. Она нашла в шкафу шерстяное одеяло, три толстых махровых полотенца. В сундуке очень кстати оказалась клеенчатая скатерть.

— Раздевайся, — скомандовала она, разбавляя воду в тазике, чтобы не была крутым кипятком.

— В каком смысле?

— В самом прямом. Оставайся в трусах и футболке.

— Ладно хоть не без трусов, — проворчал Макс.

Через минуту она вернулась к кровати с тазиком и еле сдержала смех. Макс откинул одеяло и лежал, прижав руки к телу и вытянув ноги. На нем были надеты трусы в сердечках.

— Откуда такая прелесть? — усмехнулась Вера.

— Хватит издеваться, — скривился он. — Не видишь, мне и так стыдно?

— Успокойся, как мужчина ты меня не волнуешь, — пробормотала Вера, опуская тазик на стул. — Встань, пожалуйста, на минутку.

Макс, кряхтя, пересел на стул. Вера расстелила поперек кровати шерстяное одеяло, поверх положила два полотенца, свернув их вдоль. На них легла скатерть. Затем она надела перчатки, которые тоже нашлись в закромах бабушкиного сундука, и окунула в воду третье полотенце. Отжала его, развернула на скатерти и велела:

— Быстро ложись!

— Сварить меня хочешь?! — возмутился Макс, глядя на густой пар, что валил от мокрого полотенца.

— Кому говорю, живо в постель! — прикрикнула Вера.

И дальше ослушаться Макс не рискнул — лег на горячее сооружение, только ойкал и айкал непрестанно. Вера быстро запахнула на нем мокрое полотенце и скатерть, потом до подмышек запеленала в сухие полотенца. Закутала шерстяным одеялом до подбородка и сверху накрыла еще пуховым, подоткнув его со всех сторон.

— Прощай, — прохрипел Макс.

— Я тебя спасаю, а не убиваю. Выживешь.

Затем она распахнула окно и впустила в комнату морозного воздуха.

— А теперь засекаем время. Будешь терпеть двадцать минут, — первый раз за весь вечер улыбнулась она.

— А как же ты? Замерзнешь ведь.

— Молчи и принимай процедуры. А я посижу у печки.

Несколько минут прошли в молчании. Лишь с улицы доносись скрип далекой качели и хруст снега под ногами случайных прохожих.

— Вер, а ты изменилась, — голос Макса вырвал ее из невеселых мыслей.

— И в какую сторону?

— Суровая какая-то стала.

Станешь тут… Но вслух она этого не сказала.

Глава 11

Через пару дней Вера разрешила Максу вставать в кровати. А до этого пичкала отварами и уговаривала потерпеть.

— Ты не понимаешь, как это опасно?! — возмущалась она. — Если болезнь не долечить, может возникнуть осложнение. Тебе это надо?

— Детский сад, честное слово, — ворчал Макс. — Даже в туалет приходится отпрашиваться.

— Кстати, о птичках… Я тебе там ведро поставила.

— С ума сошла?! Может еще утку за мной выносить будешь?!

Макс капризничал, как ребенок, доводя Веру до белого коленья. То порывался идти к Самоделкину — видите ли интернет ему срочно понадобился. То по дому разгуливал, практически в чем мать родила. Слава богу хоть трусы сменил на более нейтральные. А то вид нежно-розовых сердечек неизменно вызывал у Веры смех. А учитывая ее неуравновешенную психику, смех рисковал перерасти в истерику. В общем, намучилась она с нерадивым пациентом за какие-то два дня.

— Ну, я пойду, осмотрюсь, — поставил ее перед фактом Макс, когда она разрешила ему встать с кровати и выйти из дома.

— Ну кто бы сомневался, — проворчала Вера.

В последнее время она сама себе напоминала склочную старуху, которая только и делает, что ворчит и ругается. А еще и пациенты снова потянулись — прошло время холодной войны и недоверия. Народ снова проникся ее целительскими способностями. И пока Макс болел, у нее была причина, чтобы отправлять их восвояси. А сегодня во дворе уже скопилась небольшая очередь.

— Вер, там люди, во дворе…

Макс уже открыл входную дверь, намереваясь отправиться на прогулку, но тут же вернулся. Он растерянно переминался на пороге, не зная на что решиться.

— Видела… Я им велела подождать.