Целитель чудовищ - 6 - [2]

Проще говоря, даже лишившись половины лица она продолжала сражаться и рухнула без сил лишь спустя время.

К тому же, после детального осмотра стало понятно, что на этом ее раны не заканчивались.

Покачав головой, Станислав принялся за дело. Вначале он срастил порванные сосуды и покрыл их хоть какой-то соединительной тканью. От этого лицо девушки не стало выглядеть лучше, но она больше не рисковала истечь кровью, если от давления воздуха у нее окончательно оторвется и так поврежденная сонная артерия.

Следом пришел черед остальных ранений. Привычная работа по удалению мусора и сращиванию мышц и сосудов, отвлекала от усталости и опустошенности, навалившейся после боя.

Когда Стас уже заканчивал, женщина пришла в себя, после чего ее единственный глаз вытаращился от дикой боли.

Ордынцеву пришлось экстренно отменять целительскую длань и напитывать руки праной, чтобы удержать воительницу на жалобно захрустевшей каменной столешнице.

— Госпожа Аями, вы очнулись! — заголосили стоявшие в стороне ученики, порываясь броситься вперед. Но подчиненные Стаса встали грудью, не давая им пройти.

Взгляд женщины обрел осмысленность, и она быстро оценила обстановку.

— Гы-м-м-гы, — она попыталась что-то сказать, но вместо связной речи вышло лишь совершенно нечленораздельное мычание.

— Прошу меня простить, но ваш язык спасти не удалось, — с каменным лицом пояснил Ста на молчаливый вопрос. — Там просто нечего было спасать.

Конечно, будь Стас в полной силе и не потрать он большую часть духовной силы, из которой и получался эфир, он мог бы попробовать что-то сделать. Но прямо сейчас ему нужны были все силы.

В глазе Аями появилось шокирующее осознание. Стас же продолжил бесстрастно вводить ее в курс дела.

— Техника Мизуно уничтожила значительную часть вашего лица, и если на поле битвы вы не чувствовали боли из-за адреналина, то сейчас, если бы я не отключил большую часть ваших нервов, вы бы выли от боли. Тем не менее, даже так я не мог отключить их все, иначе вы бы не смогли сражаться. Поэтому эта боль будет с вами до конца боя. Кивните, если вы меня поняли.

— По уцелевшей щеке женщины робко скатилась одинокая слеза, но это все, что та себе позволила. Аями жестко кивнула. Стас не знал, что было причиной — осознание, что ее красота утрачена навсегда, ведь нынешние целители не могли восстановить что-то столь тонкое, или мучавшая ее постоянная боль.

Напрягшись женщина села, после чего рывком спрыгнула со стола. С каждым шагом она приходила в себя все больше. Пока она шла к своим ученикам, стоявшие по бокам воители стыдливо отворачивались и отводили глаза.

Стас не видел, но с каменного лица воительницы больше не упало ни одной слезы. И хоть по ее оголенным мышцам продолжал барабанить дождь, она продолжала неумолимо идти вперед.

«Проклятье, мне прям не по себе от такой выдержки. Видят боги, если они есть, некоторые люди продолжают меня напрягать, даже не смотря на все то, что я видел в этой жизни».

— Кто следующий? — одновременно вверх было поднято сразу несколько рук. Пока он занимался воительницей, рядом собралась небольшая очередь.

Далеко не все из пришедших средних воителей были без сознания, но некоторых все равно несли на руках.

Взгляд целителя встретился с взглядами, жаждущих исцеления.

— Кладите его сюда, — кивнул он ближайшим носильщикам.

— Эй, парень, а ведь я тебя знаю, — лихорадочный голос нового пациента разрезал вязкую тишину. Ордынцев пригляделся, но не нашел ничего знакомого в лежащем тридцатипятилетнем мужчине с немного женственными чертами лица. — Да не смотри ты так, мы не встречались.

Раненный затрясся от булькающего смеха. Из-под ладони правой руки, которой он зажимал рану на груди, пошла кровавая пена.

«Понятно, задето легкое».

Левой же рукой раненный не давал кишкам окончательно покинуть его живот. И получалось у него так себе.

— А круто ты подлатал Красотку Аями, — и не думал затыкаться мужчина. — И нет, это я не издеваюсь, у нее просто прозвище такое. Наверное, было. Вот она, ирония во всей красе, а парень, да?

— Пациент, прошу вас не шевелиться и не болтать. — нахмурил брови Ордынцев. Любовь этого воителя поболтать мешала землянину закрывать рану в его легких.

— Меня зовут Иошито. Если я выживу, то, клянусь Ками, отплачу, — усмехнулся пациент.

— Сейчас усыплю, — глаза Ордынцева вспыхнули недобрым светом.

— Молчу-молчу. — воитель все же принял угрозу всерьез.

За вторым пациентом последовал третий, а затем и четвертый.

Серьезных раненных было не так уж и много, ведь в прошлом бою ты или уворачиваешься и отделываешься легкой раной или умираешь.

Стас старался тратить как можно меньше праны, поэтому представлял то, что он делает в мельчайших подробностях. Это требовало времени, но, судя по всему, оно у них было.

Потери Мизуно и Хигацудо оказались куда серьезнее, чем можно было ожидать, что заставило последних тратить время на переформирование.

Однако на пятом пациенте появились непредвиденные сложности.

— Что значит ты не будешь меня лечить, сопляк?! — орал лежащий на руках своих людей воитель. — У него на лбу выскочила огромная пульсирующая вена. А носильщики чуть ли не падали от сотрясающей реальность жажды крови.