Целитель чудовищ - 4 - [69]

— Начнем с того, что именно хочет старший принц? — внес вопрос на рассмотрение Стас. — К чему он стремится?

— Тут все довольно просто, — Шин покатал сакэ в пиале. — Война подходит к концу и каждый из командующих, командиров и даже обычных бойцов старается захватить хоть что-то, чтобы к моменту награждений и поощрений выглядеть, как можно лучше.

— И в каком положении относительно старшего принца сейчас мы? — уточнил Урамаса у Шина. — Сильно далеко?

— Сложно судить, — задумался сын Найто. — Но если обобщить, то все далеко не так плохо, как могло бы быть. В отличие от Идзуны Джишин намного чаще участвует в боях. Более того, личных сражений у него намного больше. И среди побежденных им воителей есть даже несколько известных имен.

Шин прервался, чтобы выпить.

— В это же время Идзуна является командиром куда большей армии. В его же подчинении, насколько мне известно, порядка двух тысяч воителей, что является одной из самых больших армий нашего клана. Тем не менее это накладывает на него ряд обязательств, которые заставляют его безвылазно сидеть в штабе. Число его личных побед откровенно невелико и среди них почти нет никаких известных имен.

Стас кивнул, осознавая полученный расклад. Для человека со стороны, не знающего местные расклады могло показаться странным, что личная сила и уж тем более число трупов и побежденных врагов является таким важным мерилом успеха.

Но тут стоило понимать, что единственной твердой «валютой» в среде воителей являлась именно сила. В отличие от тех же самураев или оммёдо у воителей не было какой-то глобальной цели или смысла жизни. Хуже того, правила и ограничения тоже строились на этой самой силе и системе банальных ограничений, вроде запрета выдавать техники.

Бывший самурай явно повеселел.

— Получается, если все и дальше пойдет так, как ты говоришь, то мы будем на равных?

— Получается, что так, — улыбнулся Шин. — Тем не менее это вскоре изменится. Когда Идзуна займет последние города Хюго и война закончится, он получит столько славы, что разом отбросит нас назад.

— Значит мы или должны ему не позволить это сделать, — мягко улыбнулся Стас, заставив своими словами окружающих нахмуриться. — Или, что намного лучше, самим под конец сделать что-то, что сделает нас еще более известными.

— И что это будет? — нахмурился Урамаса, Шин молчал, с заинтересованной улыбкой смотря на Стаса. — Ты, конечно, мастер придумывать выходы даже из самых безвыходных ситуаций. Слышал, ты даже от дракона сбежал, но тут ты явно слишком на многое замахнулся.

Ордынцева перекосило. Он затруднялся сказать, где именно была утечка: у Ио, старейшин или оммёдо, но он к своему ужасу обнаружил, что теперь его имя плотно ассоциировалось не только с убийством ученика Кирина Разреза, но и с улепетыванием от огромной легендарной ящерицы!

Причем в глазах местных это выглядело даже почетным. Выжить после встречи с драконом, который хотел тебя убить — это значимо. И плевать, что тот сначала игрался, а потом и вовсе просто отпустил. Главное, результат.

Но проблема была в том, что для Стаса тот опыт был одним из самых неприятных во всей его жизни. Чувство полной и абсолютной беспомощности, когда любые твои хитрости, удары и усилия просто бессмысленны. Что может быть хуже?

Леви, услышавшая слова самурая, тоже пригорюнилась, но тут же набралась решимости.

Последние месяцы она усиленно тренировалась и у нее даже были успехи.

В отличие от техник воителей или даже оммёдо ее магия заметно отличалась. Если первые создавали из праны нужную стихию, или пропитывали праной имеющуюся, то Левиафан использовала текущую в ней природную энергию, чтобы каким-то образом подключаться к окружающему ее миру, приказывая ему измениться.

И так как мир тоже имел в своей основе природную силу, это как-то работало.

И хоть Стас пока был занят освоением праны и эфирными техниками, однако он уже видел потенциал природной энергии.

Даже если забыть, что человек, способный использовать окружающую его силу никогда не устанет, стоило вспомнить о таком свойстве природы, как развеивание эфира.

Энергия жажды без специальных стабилизирующих техник чувствовала себя очень неуютно вне пределов живых существ. По своей природе она начинала экстренно поглощать природную энергию, но тратила на это больше сил, чем получала, в итоге быстро схлопывалась.

Учитывая, сколько проблем Стасу доставляла интоксикация эфиром, точнее заботы о ее недопущении, можно было понять интерес землянина к этой дисциплине.

Если он научится использовать природу, как очиститель от эфира, то он мог бы безопасно использовать намного более мощные техники.

Но сложность была в том, что природная энергия в чистом виде являлась невероятным мутагеном.

Стоит хотя бы посмотреть на тех же магических зверей измененных этой силой.

И надо было помнить, что из десяти мутировавших животных в лучшем случае лишь у одного был шанс остаться жизнеспособным. Остальные девять могли, к примеру, получить особо едкий желудочный сок, который попросту проел бы их собственные тела.

— Сам подумай, — продолжил Кенсей. — Что мы можем сделать со славой о прекращении войны и захватом последних городов?