Целебный камень - [2]
Работая в научно-художественном жанре, я стремлюсь пойти дальше — вплести научные факты и полезную информацию в сюжетную линию повествований о жизни юных любителей природы, полной всевозможных приключений. Так возникают художественные рассказы, повести. Как писателю, мне небезынтересна и сказка, а также исторический жанр. Есть у меня немало произведений о детях, которые трудятся. И не просто трудятся, а помогают родителям по хозяйству, проводят на школьных участках свои сортоиспытания, стремятся уже сегодня применить на практике полученные в школе знания, ведут интересную и нужную работу по охране природы в школьных лесничествах. Только так может вырасти доброжелательный хозяин земли-матушки, которая сегодня, как известно, на грани экологической катастрофы.
А теперь предлагаю вам прочесть мои произведения. Насколько они удались — судите сам.
Анатолий Давыдов
ЦЕЛЕБНЫЙ КАМЕНЬ
ИЗГНАНИЕ
Мамонты крушили всё с такой ненавистью, словно хотели отомстить за сородичей, из чьих костей были сложены эти жалкие жилища. Вожак стада осатанело топтал своими широченными ступнями Священный огонь, даже густая шерсть на нём задымила. Тогда он победно затрубил, отшвырнул хоботом толстую шкуру, которой было покрыто главное, материнское жилище, и направился к реке. За ним двинулись остальные.
Кер, сидя на высоком дереве, ещё долго наблюдал, как животные бултыхаются в воде, обливая друг друга, и, лишь когда убедился, что они больше не вернутся, с опаской приблизился к разрушенному жилью. Где-то здесь, под изорванными шкурами, костями и бивнями, лежит старый Ор. Сколько Кер себя помнит, куда бы ни отправлялся род — на охоту или, как сейчас, за кореньями, — Ор оставался возле Священного огня. Старик не знал, что такое голод: возле его жилья всегда лежала еда, даже когда все голодали. Но Ор не знал и покоя — день и ночь он поддерживал Огонь. Сама Мать рода, не говоря уже о других, не имела права зажечь от этого Огня даже лучинку. Только Ор мог это сделать.
— Op! Ор!.. Где ты? — тихонько позвал Кер.
Ни звука. Кер подошёл к Священному огню. Разбросанные вокруг головешки едва тлели.
«А что, если Огонь умрёт?» — содрогнулся юноша. Ведь он согревал всех холодными ночами, на нём жарили мясо, Огонь защищал от диких зверей.
Кер оглянулся и увидел Ора. Старика нельзя было узнать — так изуродовали его звери. Юноша бросился было к нему, но Ор остановил его:
— Накорми Огонь!
— Боюсь, Ор! Священный огонь может не принять от меня… Я не защитил его от мамонтов!
— Быстрее, а то он умрёт! И тогда все погибнут… — прохрипел старик. Голова его безвольно упала на землю, а по телу пробежала судорога.
Кер понял, что Ор умирает. Тогда юноша закрыл глаза, повернулся лицом к Огню и бросил в него несколько веток.
Кер боялся разомкнуть веки, ему казалось, что сейчас грянут громы и на него обрушатся огненные молнии. Но вокруг было тихо, и он открыл глаза. Огонь горел весёлым пламенем. Юноша упал на колени и воздел к небу руки. Он плакал. То ли от горя, то ли от радости, то ли от неодолимого страха.
Таким его и застали те, кто вернулся.
Мать рода, высокая властная женщина, сразу всё поняла и гневно спросила сына:
— Почему не дал знать о нападении?
Кер молчал. Сказать, что вырезал из кости рыбу и не заметил, как мамонты напали на селение, не осмелился.
— Проспал?
Юноша покачнул головой.
— Ты не достоин кормить Огонь! — сказала Мать и обратилась к людям, молча стоявшим вокруг: — Нут будет стеречь Священный огонь!
Из толпы вышел прихрамывая седой мужчина. Это был брат Ора, дядя Матери рода. Когда-то мужественный и сильный охотник, он теперь страдал ногами и мог заниматься лишь сбором кореньев, ягод, моллюсков, трав.
Нут принёс сухого хвороста и бросил в пламя. Потом опустился перед Огнём на колени. Хворост вспыхнул, пламя поднялось выше. Вокруг раздались голоса:
— Огонь любит Нута!
Мать подошла к своему жилищу, позвала мужчин, чтобы унесли тело отца. В глазах — ни слезинки. Только походка говорила о том, какое тяжёлое горе её постигло.
Тем временем люди принялись складывать уцелевшие кости и шкуры в одно место, а что не годилось — уносили в глубокий овраг.
Кер стоял как вкопанный. Никто к нему не подходил, не заговаривал с ним. Мать ещё не вынесла свой приговор, но юноша знал, что он будет суровым.
Постояв ещё немного, Кер спустился к реке. Продравшись сквозь густые заросли камыша, он на какой-то миг остановился в развесистых кустах ивняка.
— Кер! — услышал приглушённый голос.
Из кустов вышла Оле. Кер был ещё маленьким, когда его мать нашла младенца на том месте, где было селение соседнего рода. Неизвестно, почему малютку бросили на произвол судьбы. Мать Кера вырастила Оле и, когда бывала в хорошем настроении, звала сына к себе и говорила, что скоро, как только Кера посвятят в охотники, она разрешит ему жениться на Оле. Девушка нравилась юноше. Она быстро бегала, искусно лазила по деревьям, ловила не хуже других рыбу, а ещё у неё были длинные чёрные косы и большие-большие глаза. Часто по вечерам, когда, утомившись, люди ложились спать, Кер и Оле шли к реке и там долго сидели, пока кто-нибудь из дежурных не звал их домой.
