Целая вечность и на минуту больше-1 - [2]

Министр понял, что к столь прекрасной новости должен добавить что–то, что позволит надежде отечественной дипломатии и звезде международных отношений пережить шок.

— Арслан, я знаю, как давно ты ждешь ранга посла, я думаю, что твои организаторские способности могут приблизить этот «праздник со слезами на глазах», — и сам засмеялся своей шутке. — Если через сорок дней, 18 марта, я произнесу прощальную речь на Съезде, то ты уже в этом году получишь посла.

Я вздохнул. Речи, знакомые до боли. В результате первых двух съездов на свет появилось трое послов. Правда, двое из них отправились в ближнее зарубежье, но какими были съезды, такими и страны назначения…

Вихрь все еще бушевал у меня в голове, когда я, по–японски часто кланяясь, стал пятиться к двери. Уже практически у дверей кабинета, видя, что министр уткнулся в бумажки, и зная, что следом за мной зайдет помощник министра Вугар, которого я терпеть не могу, я завернул украдкой край ковра. Если мне повезет, глядишь, Вугар и растянется на глазах у министра, или как минимум споткнется. А что? Добро должно быть с кулаками, если б на моем месте был кто–то другой, так он после того, что сделал ему Вугар, не то, что край ковра завернул бы, а капкан перед входом в кабинет поставил бы на него или яму вырыл и половичком прикрыл бы.

Распахнув дверь в свою «камеру», я тоскливо оглядел отдел, начальником которого был. Тарана, в ранге атташе, дочь папы–замминистра. Байрам, референт, и даже папа, в прошлом директор завода, не может помочь ему стать хотя бы атташе. Мехти, атташе, — вот он, наша рабочая лошадка, которая вкалывает за весь отдел. Когда я смотрю на него, то вижу себя семь лет тому назад.

Пригладив волосы и вздохнув, я громыхнул:

— Мехти, и долго ты еще штаны будешь просиживать, ни черта не делая?

Мехти, который просматривал переписку МИДа с ООН за последние годы, испуганно вздрогнул. Мой вопль заставил Байрама оторваться от глянцевого журнала, где он разглядывал постаревшую и погрузневшую Британи Спирси, а Тарану закрыть пасьянс, в который она играла на ноутбуке. Я вздохнул, это был ежедневный ритуал «надо — покричать — на — Мехти — может — и — остальные — поработают».

— Сейчас я был на приеме у господина Министра. У меня для вас очень хорошие новости, а именно: нашему отделу выпала честь организовать III Съезд наших соотечественников, живущих за границей.

Тарана, продолжая разглядывать ногти, кокетливо улыбнулась:

— Ой, они все такие душечки, меня однажды в Женеве глава нашей общины там пригласил в ресторан.

Байрам заинтересовался:

— А девочки на Съезде будут?

Мехти, тяжко вздохнув, спросил:

— А на какое число назначен Съезд?

Тут я задумался: как им объяснить, почему плановое мероприятие, проводящееся раз в пять лет, в очередной раз будет устраиваться в порядке аврала? Ладно, лучше назвать дату, а там…

— 18 марта министр должен закрыть Съезд.

— Следующего года? — встрял Мехти.

— Мехти, я погляжу, ты у нас острить вздумал? У нас впереди целых сорок дней, чтобы провести Съезд на самом высоком уровне. Итак, нам нужен список лидеров общин, в первую очередь в странах ближнего зарубежья.

Я посмотрел на Тарану, которая владела парочкой иностранных языков, при этом как–то миновав стадию изучения родного языка и сказал:

— Этим займешься ты, сейчас же начинай всех обзванивать, и в первую очередь — Москву.

Тарана наморщила носик:

— Ну почему, раз ближнее зарубежье, значит я?

— Хочешь позвонить господину Баяндурлы?

Тарана напряглась и спросила:

— Это товарищ, который живет за границей с самого рождения и шикарно знает родной язык? А русского он не знает вовсе, вы представляете?

— Учитывая, что СССР покидал еще его дед, это выглядит вполне объяснимо. А вот твое незнание родного языка объяснить сложнее. Думаю, ты все–таки согласишься на СНГ?

Байрам гордо выпрямился в кресле, его орлиный профиль стал еще более орлиным. Да, в незнании родного языка его было трудно упрекнуть. Беда была в том, что ни одного другого языка он не знал.

— Байрам, ты звонишь в Турцию и Германию, это две самые большие тюркоязычные страны в Европе.

Мехти вжался в кресло, предчувствуя свое задание и понимая, что судьбу не обманешь.

— Мехти, ты обзваниваешь все остальные страны Европы, Штаты, Канаду, страны Ближнего Востока. Ребята, у нас сорок дней, и я хочу получить качество, а не поминки по своей карьере. И учтите, никто не освобождал наш отдел от ежедневной текучки. К шести часам я хочу получить первые результаты, то есть первые списки. Вопросы?

Тарана, улыбнувшись, как она считала, обворожительно, спросила:

— Списки чего, Арслан?

Я тихо застонал:

— Не чего, а кого. Списки представителей общин, которые почтят своим присутствием Съезд. Это ясно? Именно на этот предмет вы и обзваниваете их по спискам, которые остались еще с прошлого Съезда и должны были обновляться каждый год. Еще вопросы?

Мехти, испуганно глядя на меня, почти прошептал:

— Программа, продолжительность, тематика Съезда? Это то, о чем мы должны говорить, приглашая на Съезд гостей.

— Мехти, называешь дату, говоришь, что МИД оплачивает все расходы, а всю остальную информацию участники получат по электронке. Итак, у кого есть еще желание пообщаться? Обратите внимание, я не спрашиваю, есть ли у вас вопросы.