Цель жизни - [2]

- солдаты забрали тела убитых товарищей. Нам удалось выжить, только благодаря тому, что армия не стала преследовать мелкие группы на горных тропах. Еще человек двадцать спаслись из бойни, они прячутся в пещерах.

Циан молча выслушал разбойника, и вернулся к своим размышлениям. Так как атаман умер, ему больше нет смысла оставаться среди этих оборванцев. Только вот, возникала проблема, иного места, которое можно было бы назвать домом, так же чародей не имел. Да и характер, далекий от просвещенного монаха, не позволил бы оставить без кары тех, кто повинен в смерти наставника.

- соберите всех выживших у завала. Там есть пара домов, построенных как раз на такой случай. Тела уберем завтра, а пока, нужно накормить детей. В телеге много продуктов и выпивки, пусть мужики слегка расслабятся и помянут погибших друзей. Если кто-то начнет буянить, я лично разорву на куски его душу. Сегодня траур, и мы будим горевать.

Именно такого решения, Берт от Циана и ждал. При всей нелюбви к магу, разбойник не мог не признать, что он единственный, кто может принимать решения среди выживших. А так же, маг остался последним непререкаемым авторитетом, с которым не будут спорить даже обезумевшие глупцы.

Двое мужчин занялись телегой, двое отправились искать выживших, Берт повел женщин и детей к завалу, а маг, остался в мертвой деревне. Больше часа он потратил на разборку обрушенного каменного строения, пока не нашел свои вещи. Потертую книгу и деревянный посох, вырезанный атаманом.

Когда чародей прибыл к запасной позиции, там уже горели костры, на которых кипели котлы, вокруг которых суетились женщины. Дети сидели отдельной группой, под присмотром Берта, а еще чуть в стороне, вокруг бочонка с вином, собрался десяток мужиков, грязных и хмурых. Все они были настолько поглощены своими делами, что даже не заметили приближения Циана.

- итак, слушайте внимательно, дважды я повторять не буду. - Голос чародея, набрал силу, привлекая всеобщее внимание. - Завтра, вы отправите четверых дозорных, двух на дорогу к деревне, и столько же, на торговый тракт. О каждом караване, докладывать лично мне.

- но нас слишком мало. - Жалобно пробасил молодой верзила.

Разговорчивого приятеля, кулаком под ребра, ткнул рыжебородый гном, который лучше товарища, был знаком с характером мага.

- скоро нас станет больше. - Уверенно произнес Циан. - Нужный караван, я выберу сам, и вместе с вами, пойду его грабить. Если вы сделаете все, как я скажу, то через несколько лет, мы вернем утраченное влияние, а затем, отомстим королю, за его наглость и самонадеянность. Однако если кто-то захочет уйти, я держать не буду, и даже не убью. У вас время до расцвета, оставшиеся, должны будут подчиняться мне.

Маг прошел мимо озадаченных разбойников, и скрылся в одном из двух домов. В полусотне метров дальше по дороге, возвышался завал из крупных глыб.

- Берт, что думаешь? - Гном негромко обратился к старшему человеку.

- а что думать, Циан дело говорит. Мстить надо, а без командира, все наши усилия будут не более чем сотрясание воздуха. Вы прекрасно знаете, как я отношусь к чародею, но есть много причин, по которым я признаю его лидерство. Если он говорит, что с нашей помощью сможет отомстить, то я пойду за ним, хоть в пасть дракона. А ты, что скажешь, Гин?

Гном пожал могучими плечами.

- завтра пойду в дозор, буду высматривать караваны. И думаю, надо кого-то послать к верхним пещерам, думаю там засели братья зеленые. Эта парочка орков, настоящий позор для своей расы, но в отстройке деревни, будут весьма полезны.

Остальные мужчины поддержали бородачи неразборчивым гулом. Дети же, наконец, дождались ужина. Только один паренек, восьми лет отроду, не притронулся к похлебке, а все продолжал смотреть в тяжелую дверь, за которой находилось помещение, занятое магом.

Весь день, на небе не было ни облачка. Солнце беспощадно нагревало землю, и словно измывалось над одиноким путником.

Человек шел по прямой как стрела, песчаной дороге, пролегающей между могучим горным хребтом, и бескрайними равнинами. Ни единого деревца, кустика, или другого укрытия от палящих лучей, в зоне видимости так и не появилось. Но при этом, была одна вещь, гораздо более неприятная, чем голод или жара, а именно, полное отсутствие воспоминаний.

Одетый в красную шелковую рубашку, черные штаны из грубой но эластичной ткани, человек уже два дня шел по дороге, не зная, откуда он, куда идет, и даже зачем и как здесь оказался. Направление движения было выбрано случайно, стоя на перекрестке, он выбрал тот путь, который казался наиболее удобным в виду отсутствия обуви.

Первыми воспоминаниями, были как раз перекрещивающиеся дороги. Ни друзей, ни врагов, "чистый лист", как говорят бумагомаратели. И откуда он вообще знает, как и что говорят люди?

За два дня, не произошло ровным счетом ничего интересного. Есть, было, нечего, но в экстренных ситуациях, человек может не пить три дня, и не есть до семи, так что запас времени был. Были так же знания, не о географии, а о куче разных специальностей, вроде медицины, математики, химии, физики, и как выяснилось утром, боевых искусств. По крайней мере, легкая разминка с применением растяжек и акробатических прыжков, позволяли на это надеяться.