Цель и средства. Политика США в отношении России после «холодной войны» - [2]

Что же произошло в период между эйфорией, вызванной коллапсом Советского Союза, и началом «охоты на ведьм» под лозунгом «кто потерял Россию?» десятилетие спустя? Одни считали, что виновата администрация Буша-старшего, не сумевшая оказать в 1992 году достаточной помощи нарождающемуся режиму Ельцина. Другие утверждали, что после 1993 года администрация Клинтона оказывала России совсем не ту помощь, какая была ей нужна, и вообще проводила «антирусскую» политику, расширяя НАТО и участвуя в конфликте в Косово, что только усилило антизападные настроения в России.

Менее чем через год после вступления Буша-младшего в должность президента, после террористического акта против США 11 сентября 2001 г., казалось, что в американо-российских отношениях снова произошел решительный поворот к лучшему. Сразу же после теракта президент Путин выразил сочувствие Соединенным Штатам и пообещал свою поддержку в создании единого фронта борьбы с международным терроризмом. Это вызвало прилив оптимизма: Россия наконец решила, что она видит себя частью Запада. На внутреннем фронте российская экономика уже не вызывала чувства жалости, государство, похоже, консолидировало свои позиции после десятилетия упадка, а большинство россиян положительно оценивало деятельность президента Путина. Американо-российские отношения выглядели значительно лучше по сравнению с предыдущими годами, по крайней мере до тех пор, пока возглавляемая Америкой коалиция не начала войну в Ираке.

Пытаясь объяснить ход событий, мы уделяли основное внимание тем целям, к которым стремились американские политики, тому, как они понимали ситуацию, каковы, по их мнению, были ставки. Осознавали ли они в 1991 году происходившие в Советском Союзе перемены и каковой им виделась в этой связи их роль? Считали ли они, что с распадом Советского Союза со старым врагом покончено и Соединенные Штаты должны оказать России крупномасштабную помощь, или они попросту приветствовали эту революцию в качестве сторонних наблюдателей? И как в целом американские политики определяли интересы США применительно к России в период после окончания «холодной войны»?

Новый мировой порядок

Падение Берлинской стены в 1989 году и распад Советского Союза в 1991 году стали событиями, которые после окончания Второй мировой войны в наибольшей степени способствовали преобразованию мира. С конца 40-х и вплоть до 1989-1991 годов основной целью внешней политики США было сдерживание угрозы, которую представлял Советский Союз. В этот период любая мировая проблема: оборона Европы, мир на Ближнем Востоке, гражданская война в Африке и даже разработка ресурсов морского дна, рассматривалась официальным Вашингтоном через призму «холодной войны» с Советским Союзом^{1}. Таким образом, коллапс Советского Союза обрадовал, но вместе с тем и дезориентировал творцов американской внешней политики. Теперь, когда главный противник потерпел поражение, что должно было прийти на смену сдерживанию как основополагающей внешнеполитической доктрине США^{2}? Самый известный американский дипломат Генри Киссинджер даже счел необходимым написать специальную книгу, отвечавшую тем, кто задавался вопросом, нужна ли Америке внешняя политика^{3}.

Проблема интеллектуальной и организационной переориентации внешней политики на новые отношения между США и Россией после четырех десятилетий «холодной войны» представлялась исключительно сложной. Перед американскими лидерами, вырабатывавшими новую внешнюю политику, встал вечный вопрос: в какой степени США являются традиционной великой державой, проводящей глобальную политику силового балансирования, а в какой — «городом на холме»[1], который помогает другим развивать рыночную экономику и демократические институты? И когда творцы американской внешней политики в 90-х годах пытались сбалансировать мощь Америки и ее цели, они действовали в обстановке постоянно возрастающего американского верховенства в мировых делах, в то время как статус России как мировой державы за последнее десятилетие заметно снизился. Американские лидеры должны были также определить свои интересы в России, где официальный истеблишмент и общество в целом переживали одну из самых радикальных революций современности.

Перед американскими лидерами с 1945 года просто не вставала проблема концептуализации внешней политики в таких масштабах. Тогда новый мировой порядок был полон неопределенностей.

В 1945 году советские намерения многим были неясны, и система двух блоков в Европе возникла только после коммунистического переворота в Чехословакии и берлинской блокады 1948 года. Многие международные нововведения, предложенные сразу же после окончания Второй мировой войны, включая идею «четырех полицейских» Франклина Д. Рузвельта и даже Совет Безопасности ООН, в ретроспективе оказались наивно неадекватными для решения фундаментальных международных проблем, но это стало ясно только со временем[2]. Перерастание американо-советского противостояния в Европе в глобальное противоборство титанических масштабов началось лишь через пять лет после окончания Второй мировой войны, когда была развязана война в Корее.