Cдвиг - [5]
Пронзительный крик Бейо был похож на звон двух столкнувшихся стальных листов. Кубинец выгнулся и, извиваясь, задергался, пока его не припечатала к земле надавившая на горло сандалия.
— Жареное мясо, — произнес Мельхиор, морщась. — Подумать только! Наконец-то я нашел, с чем не идет № 4!
— Ты не понимаешь, — прохрипел Бейо, когда обрел способность говорить. — Это дело не по зубам такому подонку, как ты. Русские не отступят. Им терять нечего.
Мельхиор вытащил из чехла нож.
— У меня нет с собой английских булавок, так что мне придется отрезать тебе веки, чтобы ты не смог моргать. Думаю, что без боли не обойтись, однако она покажется тебе просто раем по сравнению с тем, что ты почувствуешь, когда зрачок начнет плавиться как масло. Эта свеча сделана из животного жира для таких бестолковых, как ты. Нацисты варили их из евреев. Ты хочешь, чтобы твоя сестра видела тебя таким, Эдди? — Он опустился на колено. — Ты хочешь, чтобы Мария видела своего брата похожим на сгоревшую свечу, вытопленную из жидов? — Мельхиор несколько раз втянул через сигару воздух, отчего ее кончик раскалялся все ярче и ярче. — Сколько ей сейчас лет? Марии? Одиннадцать? Двенадцать?
— Даже ты не сможешь…
— Нет, Эдди, смогу! Если, чтобы убраться с этого проклятого острова, от меня потребуется трахнуть Фиделя Кастро на алтаре гаванского собора Святого Кристобаля[3], я это сделаю на глазах у всей паствы. Прилеплю облатку к члену и засуну ему в волосатую задницу. А она наверняка волосатая, если судить по бороде. Мне это точно не понравится, особенно волосатость. Но Мария? Она красивая девочка. Никто не прижигал ей сигарой лицо. И никто никогда этого не сделает. Конечно, при условии, что ты заговоришь.
Он поднес сигару к левому зрачку Бейо.
— Поговори со мной, Эдди. Избавь нас обоих от неприятностей.
Надо отдать Бейо должное — он был не робкого десятка. Мельхиор не сомневался: его сломала не боль, а страх за сестру. Он прошептал название деревушки, находившейся совсем рядом, на границе с Лас-Виллас.
— Большая плантация к югу от города сгорела во время боев в пятьдесят восьмом. Встреча — на старой мельнице.
Мельхиор сунул сигару обратно в рот и рывком поднял Бейо на колени. При этом движении кожа на груди Бейо, превратившаяся в корку, разошлась, как мокрая бумага, из образовавшихся швов выступила кровь с гноем и начала стекать по животу. Бейо закусил губу и закрыл глаза.
— Ты хороший человек, Эдди. Ты можешь покоиться с миром, сознавая, что твоя сестра никогда не узнает, что ты для нее сделал. Если, конечно, ты меня не обманул и встреча состоится.
Бейо промолчал. Мельхиор достал пистолет и направил ему в затылок. Выстрел в затылок говорил о многом. Если уж предстояло кого-нибудь казнить, то имело смысл оставить сообщение. Неожиданно пистолет в руке показался ему таким большим и тяжелым, а голова Бейо — такой маленькой, что он даже засомневался, сможет ли в нее попасть, если не справится с дрожью в руках. Он приставил пистолет к голове так, что ствол почти касался волос и нерешительно подрагивал, напоминая палец, занесенный над клавиатурой пишущей машинки.
— Тебя тоже убьют, — еле слышно пообещал Бейо.
Чтобы унять дрожь, Мельхиор приложил большой палец к ударнику.
— Я рискну.
— Не русские. Контор…
Бейо резко рванулся влево и даже успел опереться на одну ногу, но Мельхиор успел нажать на курок. Выстрел оторвал Бейо правое ухо и снес половину лица: по всей комнате разлетелась кровавая масса. Несколько мгновений он еще оставался стоять раскачиваясь, потом рухнул. Череп от удара о пол раскололся, голова сдулась, как спущенный мяч.
Когда после выстрела в комнате воцарилась тишина, Мельхиор сообразил, что надо было воспользоваться ножом и перерезать Бейо горло. У него в обойме было всего пять пуль. Теперь осталось четыре. Если бы Бейо не дернулся, он бы это сообразил до того, как нажать на курок.
— Черт бы тебя побрал, Эдди! Ты ушел и все испортил!
Да, Куба есть Куба. Она могла изгадить что угодно.
Кембридж, штат Массачусетс
26 октября 1963 года
В полутора тысячах миль на север по прямой — а после введения эмбарго в феврале ни один самолет не совершал такого перелета — Назанин Хаверман вошла в захудалый бар в Восточном Кембридже, штат Массачусетс. Моргантхау выбрал «Королевскую голову», потому что бар располагался достаточно далеко от Гарвард-Ярда и сюда не заглядывала обычная публика, но зато это место было хорошо известно, как он выразился, «в определенных кругах». Наз не стала уточнять, что это за «круги», но подозревала, что они были как-то связаны с теми, кто написал на старом плакате, призывавшем принять участие в марше Мартина Лютера Кинга на Вашингтон:
У.Э.Б. Дюбуа[4] вернулся в Африку.
Может, ты тоже так сделаешь?
В вестибюле висело зеркало, и Наз посмотрела на себя безучастным взглядом женщины, которая уже давно привыкла проверять свою боевую раскраску, не замечая под ней лица. Она сняла перчатки, немного замявшись с правой из-за кольца с большим рубином на среднем пальце. Она потерла камень — не столько наудачу, сколько чтобы напомнить себе, что всегда могла продать его, если станет совсем туго. Потом, стараясь держаться как можно ровнее — перед выходом из дому она взбодрила себя джином с тоником, — Наз зашагала по узкому проходу к бару.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Внешне жизнь Ариадны выглядит безоблачной и счастливой! Ей ничего не надо делать, чтобы жить безбедно. Мама – известная писательница – обо всем уже позаботилась. Жаль только, эти две неординарные женщины не хотят друг друга понять. Ариадна не признает юного маминого любовника, красавца Егора, считая его альфонсом, а Марина Минина терпеть не может своего зятя, заявляя: дочь могла сделать блестящую партию, а не приводить в дом нищего провинциала. Каждая считает: у меня любовь, а у нее уж точно ошибка. Заканчивается все трагически – писательницу находят в петле.
Нелегко быть альфа-женщиной, коварной соблазнительницей, расчетливой стервой и хитроумной интриганкой… Но с этой ролью Георгина Георгиевна Листопадова отлично справляется. Завоевать понравившегося мужчину, построить сногсшибательную карьеру, устранить врагов и недоброжелателей – все это ей по силам. Теперь же она метит еще на один лакомый кусочек – пост ректора гуманитарного университета. Прежний ректор Курбатов был найден мертвым в своем собственном доме. Следствие подозревает в убийстве опасную красотку Георгину, ведь на месте преступления найден ее пистолет.
Любовь Петрова – дипломированный психолог, дама серьезная, приключений на свою голову не ищет, они ее сами находят… Явился, к примеру, давний друг Стас Самохвалов и попросил помочь расследовать крупные кражи в компьютерной фирме, куда он устроился на работу начальником службы безопасности. Надо составить психологический портрет преступника, используя социальные сети. Любовь Александровна как раз собиралась защищать диссертацию по этой теме. Она даже не думала, что, всерьез занявшись социальными сетями, поймет, насколько опасным может быть это безобидное на первый взгляд развлечение.
Если ты сыщик, работа для тебя найдется везде, даже на отдыхе… Алексей Леонидов решил вывезти семейство на море, а заодно полюбоваться красотами Италии. Но вместо этого стал участником драмы, до боли напомнившей ему шекспировские страсти, вражду двух семейств: Монтекки и Капулетти. Как Леонидов ни старался, убийство, случившееся в отеле буквально за пару дней до отъезда, он предотвратить не смог. Но зато Алексею помогла сама природа: из-за окутавшего Москву плотным облаком смога закрылись все столичные аэропорты.