Царствование императора Николая II - [219]
В большом зале Зимнего дворца государь принимал высших чинов армии и флота. «Я здесь торжественно заявляю, - сказал он, - что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей».
Верховным главнокомандующим был назначен великий князь Николай Николаевич, командующий войсками С.-Петербургского военного округа. Государь сам предполагал стать во главе армии; закон о полевом управлении войсками был составлен в предвидении, что Верховным главнокомандующим будет сам император. На заседании Совета министров, однако, почти все высказались за назначение другого лица - имелось два кандидата, военный министр В. А. Сухомлинов и великий князь, и выбор государя остановился на втором.
Великий князь Николай Николаевич быстро получил широкую известность и популярность, как в армии, так и во всей стране. Начальником штаба Верховного главнокомандующего был назначен ген. Н. Н. Янушкевич, генерал-квартирмейстером - ген. Ю. Н. Данилов.
В течение первого года войны армия делилась на два «фронта» - юго-западный с главнокомандующим ген. Н. И. Ивановым во главе и северо-западный, где ген. Я. Г. Жилинского вскоре сменил ген. Н. В. Рузский.
В высочайшем манифесте 20 июля излагался ход переговоров, завершившихся объявлением войны со стороны Германии. «Ныне предстоит, - говорилось в заключение, - уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение ее среди великих держав… В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага».
«Видит Господь, что не ради воинственных замыслов или суетной мирской славы подняли Мы оружие», - гласил манифест 26 июля (о войне с Австрией), - но ограждая достоинство и безопасность Богом хранимой Нашей Империи, боремся за правое дело… Да благословит Господь Вседержитель Наше и союзное нам оружие и да поднимется вся Россия на ратный подвиг с железом в руках, с крестом в сердце».
Объявления войны следовали одно за другим: 19 июля Германия объявила войну России; 21 июля она объявила войну Франции, так как по военно-техническим соображениям она не могла долее задерживать свое наступление, а выполнение Францией союзного долга для нее сомнений не представляло. Тот факт, что Германия в обоих случаях первая объявила войну, дал Италии формальное основание уклониться от выполнения военного договора; германское правительство, правда, пыталось внушить Италии, будто русские войска первыми перешли границу Германии без объявления войны,218 но Италия этих доводов не приняла.
Вслед за тем, из-за нарушения бельгийского нейтралитета, внезапно и сразу в борьбу вмешалась Англия: она ультимативно потребовала от Германии уважения неприкосновенности территории Бельгии, когда германские войска уже переходили границу, и в ночь с 22 на 23 июля объявила Германии войну.
Австро-Венгрия медлила несколько дней, с очевидным расчетом, что Россия сама ей объявит войну и что это создаст законный casus belli для Италии; но Россия торопиться не стала, и Австрии пришлось самой объявить войну (24 июля), чтобы не отстать от своей союзницы в развитии военных операций.
Война начиналась в условиях, весьма благоприятных для держав Согласия: к России, Франции и Сербии сразу же присоединилась Англия и (с 11 августа) ее союзница Япония, тогда как Германия и Австро-Венгрия не встретили поддержки ни со стороны Италии, ни со стороны Румынии (где коронный совет, вопреки мнению короля Карла I, высказался за нейтралитет); нейтральной осталась и Швеция, на которую в Германии возлагали большие надежды.
Великая война застала русское общество врасплох. Но с самого начала конфликта, с 11 по 19 июля, в России царило полное единодушие; позиция правительства встречала общее одобрение, и когда Германия предъявила ультиматум о прекращении мобилизации, а затем объявила войну - в России это было всеми встречено как необоснованное нападение; в необходимости дать отпор ни у кого не возникало сомнений.
Как и во время Японской войны, Россия только отвечала на нападения (в 1904 году даже еще более грубое, чем в 1914). Но на этот раз русское общество приняло войну не только как ответ на вражеское нападение. Именно эта война была логическим следствием политики, встречавшей полное одобрение либеральных интеллигентских кругов: союза с Францией, сближения с Англией, более активной политики на Балканах.
Слились воедино непосредственное патриотическое чувство отпора внешнему врагу и убеждение в том, что именно эта война идеологически соответствует стремлениям «передовой» части общества. Сторонники сближения с Германией поневоле должны были умолкнуть, так как налицо был факт австро-германского наступления на Россию.
В городах почти везде происходили большие патриотические манифестации. Народные массы, особенно в деревнях, не проявляли, правда, особого энтузиазма, но отнеслись к участию в войне как к выполнению естественного долга перед царем и отечеством. Мобилизация прошла успешно, скорее, чем ожидалось; не только нигде не было протестов, не было и нередких в подобных случаях пьяных бесчинств: по высочайшему повелению на время мобилизации была воспрещена продажа спиртных напитков.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.