Царствование императора Николая II - [217]
«Правительство весьма озабочено наступившими событиями и посылкой Австро-Венгрией ультиматума Сербии. Правительство зорко следит за развитием австро-сербского столкновения, к которому Россия не может оставаться равнодушной».
Этим кратким и сдержанным сообщением русское правительство давало понять, что оно не намерено бездействовать, если Австро-Венгрия попытается силой навязать Сербии свою волю. Австрийский ультиматум и русский ответ по существу уже предрешали неизбежность войны.
Возможно, что Австрия, а также Германия, знавшая о предстоящем выступлении своей союзницы, рассчитывали добиться бескровного дипломатического успеха, полагаясь на то, что Россия будет во что бы то ни стало избегать войны. Миролюбие государя было известно; однако хотя бы бывший канцлер Бюлов мог припомнить и то предупреждение, которое сам государь ему дал еще пятнадцать лет перед тем.216
Существовали традиции, от которых Россия не могла отступить, во всяком случае, под внешней угрозой.
Издавна Россия считала себя преемницей Византии и покровительницей остальных славянских народов. Она могла сама видоизменить свою политику и сознательно перенести свой центр на Восток. В этом отношении правительство даже шло впереди общества, которое никогда не понимало всего значения дальневосточной политики государя. Так называемое «передовое» общественное мнение оставалось гораздо ближе к традициям середины XIX века. Особенно за последние годы, после боснийского кризиса, интерес к Ближнему Востоку, к балканским славянам, распространился и на широкие слои интеллигенции. Кроме того, события последних лет создали между Россией и Сербией связь взаимных обязательств, хотя и не закрепленных формальным договором. Сербия и в боснийском кризисе (1909 г.), и в вопросе о выходе к морю (1912 г.), и в вопросе о Скутари (1913 г.) последовала указаниям русского правительства и помогала ему избежать международных осложнений. Россия, со своей стороны, этим самым обязывалась не допускать насилия над Сербией. В этом сходились все русские государственные деятели, не исключая тех, которые предпочли бы дружбу с Германией сближению с Англией. Так, П. Н. Дурново в своей записке прямо указывал, что для возможности сближения Германия, со своей стороны, должна «пойти навстречу нашим стремлениям» и обеспечить Россию «от чрезмерных происков Австро-Венгрии на Балканах».
11 июля сербский королевич-регент Александр в телеграмме на имя государя писал: «Мы не можем защищаться. Посему молим Ваше Величество оказать нам помощь возможно скорее… Мы твердо надеемся, что этот призыв найдет отклик в Его славянском и благородном сердце».
Государь на это ответил 14 июля: «Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же, вопреки нашим искренним желаниям, мы в этом не успеем, Ваше Высочество может быть уверенным в том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии». Телеграмма эта была получена как раз в тот день, когда Австрия объявила Сербии войну, и произвела огромное впечатление. Председатель Совета министров Никола Пашич «был настолько взволнован, что мог говорить только урывками: «Господи, милостивый русский Царь, какое утешение». Он не был в силах сдержать своих слез».217
«Тяжкие времена не могут не скрепить уз глубокой привязанности, которыми Сербия связана со святой славянской Русью, и чувства вечной благодарности за помощь и защиту Вашего Величества будут свято храниться в сердцах всех сербов», - писал (16 июля) в ответной телеграмме королевич Александр.
Иной позиции государь занять не мог, и в этом он был поддержан всем русским общественным мнением. Но и в Австро-Венгрии создалось положение, при котором правительство не считало возможным отступить и этим уронить свой престиж в глазах разноплеменного населения Дунайской монархии. Россия не могла предоставить Австро-Венгрии поступить с Сербией по своему усмотрению; Австро-Венгрия поставила вопрос так, что всякое вмешательство в ее спор с Сербией она рассматривала как посягательство на ее честь.
После того как Австрия зашла сразу так далеко, а Россия заявила, что есть вещи, на которые она согласиться не может, - международное положение стало, в сущности, сразу безвыходным, хотя переговоры еще продолжались несколько дней. Был, пожалуй, только один момент, когда Австрия еще могла отступить, в то же время провозглашая свою победу: сербский ответ, врученный 13 июля, шел дальше в удовлетворении австрийских требований, чем можно было ожидать; Сербия не принимала только вмешательства австро-венгерских властей в судебное следствие на ее территории; но даже и в этом вопросе готова была вести дальнейшее переговоры. Так, германский император, прочтя сербский ответ, счел, что он удовлетворителен. Но Австрия этого не сочла. Она в тот же день (13-го) прервала с Сербией дипломатические сношения, а 15-го объявила ей войну.
В русских правительственных кругах сперва имелась надежда на то, что Германия окажет на Австрию умеряющее действие. Государь в этом смысле телеграфировал несколько раз императору Вильгельму. Но Германия не считала возможным отказать в поддержке Австро-Венгрии, своей единственной союзнице. Кроме того, действовал широко распространившийся фатализм, представление о том, что война все равно неизбежна. Даже такой радикальный германский орган, как «Frankfurter Zeitung», писал сразу же после австрийского ультиматума (11-24 июля): «Если сейчас и удастся избежать европейской войны, то, к сожалению, приходится опасаться, что русский национализм через несколько лет попытается изгладить свое теперешнее унижение…»
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.