Царство Зверя - [2]
Пален. Помните, господа, в прошлом-то году Измайловскому полку скомандовал: «Направо кругом марш – в Сибирь!» Так ведь и пошел весь полк к Московской заставе и дальше по тракту – остановили только у Новгорода. Вот и теперь, пожалуй, – прескверная штука, не угодно ли стакан лафита!
Депрерадович. Пропали, пропали мы все!
Солдаты маршируют. Входит Павел.
Павел. Смирно-о!
Солдаты останавливаются.
Константин(на ухо Александру). Жилка-то, жилка, смотри. Ну, теперь только держись!
Александр(крестясь). Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Павел. В пятой шеренге фельдфебель – коса не по мерке. За фронт!
Фельдфебеля подводят к Павлу.
Павел. Что у тебя на затылке, дурак?
Фельдфебель(заикаясь). К-коса, ваше величество!
Павел. Врешь! Хвост мыший. Мерку!
Подают палочку для измерения кос. Мерит.
Павел. Вместо девяти вершков – семь. Букли выше середины уха. Пудра ссыпалась, войлок торчит. Как же ты с этакой прической во фронт явиться смел, чучело гороховое?
Фельдфебель(заикаясь). П-парикмахер…
Павел. Я тебе покажу, сукин сын, парикмахера! Букли долой! Косу долой! Все долой!
Срывает с фельдфебеля парик и топчет ногами.
Павел. Срам! Срам! Срам! Бить нещадно! Двести… триста… четыреста палок! Генерал Мамаев!
Входит Мамаев.
Павел. Извольте, сударь, следить за экзекуцией. Тут же на месте, без промедления. С вас взыщется.
Уходит. Фельдфебеля ведут в экзерциргауз.
Фельдфебель(падая на колени перед Александром). Ваше высочество, тридцать лет в походах! У светлейшего князя Суворова… На штурме Измаила ранен… И как собаку, палками! Уж лучше расстреляли бы!.. Батюшка, смилуйтесь!..
Александр(закрывая лицо руками). Господи! Господи!
Мамаев(толкая ногой фельдфебеля). Ступай, черт, ступай! (Солдатам.) Ну-ка, ребята, живее!
Солдаты втаскивают фельдфебеля в дверь экзерциргауза. Туда же входит Мамаев.
Александр. А ведь он его запорет, Костя?
Константин. Запорет. Скотина прелютая. Отца не пожалеет, только бы выслужиться. Ну, где старику четыреста палок выдержать! Да, жаль… А впрочем, наплевать – все там будем… Да ты письмо-то княгини Гагариной, что ли, скорей бы отдал? Авось, подобреет.
Александр. Сейчас.
Входит Яшвиль.
Пален. Что с вами, князь?
Яшвиль. По щеке меня…
Пален. Ай, ай! Вот и кровь. Должно быть, зуб вышиб. Примочку бы, а то распухнет. И за что вас так?
Яшвиль. За цвет мундирной подкладки у нижнего чина… Сего тиранства терпеть не можно! Честью клянусь, он мне за это…
Пален. Не говорите-ка лишнего… А я вам лучше вот что скажу: (отводя Яшвиля в сторону) подлец – кто говорит, молодец – кто делает!
Депрерадович. Господа, глядите: за Тутолминым с палкою гонится между шеренгами. Точно в пятнашки играют. Сюда бегут.
Полковник Тутолмин вбегает.
Тутолмин. Не выдавайте! Убьет!
Перескакивает через шлагбаум и убегает.
Депрерадович(вдогонку Тутолмину). В манеж беги – на сеновале спрячешься.
Константин. Ну, с Богом, с Богом, Сашенька! Вот он – ступай.
Александр. Не подождать ли, Костя? Видишь, с палкой. Прибьет.
Константин. Экий ты, братец, мямля! Чего зевать? Сколько еще народу перепортит. (Подталкивая Александра.) Да ну же. Ступай!
Александр(крестясь). Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Павел вбегает с поднятою тростью.
Павел. Держи! Держи!
Депрерадович. Кого?
Павел. Тутолмин, сукин сын! Где он?
Депрерадович. Здесь нет, государь!
Павел. Врете! Сюда пробежал. Я сам видел.
Депрерадович. Никак нет, ваше величество!
Александр подходит к Павлу и подает письмо.
Александр. Батюшка…
Павел. К черту!
Александр. От княгини Гагариной…
Павел. Давай.
Павел читает письмо. Депрерадович всходит на крыльцо и становится рядом с Константином.
Константин(крестясь). Заступи, Царица Небесная! Заступи, Аннушка!
Депрерадович. Кажись, действует.
Константин. Да, лицо просветлело. Усмехается. Ну, слава Богу, слава Богу! Вывезла родинка… Молодец, Аннушка!
Павел. Monseigneur…[3]
Александр. Sire?[4]
Павел. На одно словечко, ваше высочество! Граф фон дер Пален, извольте команду принять. А я сию минуту…
Все уходят, кроме Константина и Депрерадовича. Павел берет Александра под руку.
Павел. Ты имеешь много благородства в сантиментах, Сашенька, – ты меня поймешь… Ах, зачем, зачем так мало знают люди, что такое любовь, и сколь великое таинство скрывается под сим священным именем…
Отходят.
Депрерадович. А там-то, за дверью, слышите, ваше высочество, экзекуция…
Константин. Да, воет бедняга, как овца под ножом. Изверг Мамайка, должно быть, с него теперь третью шкуру спускает…
Павел. Анна, Анна! Твой образ везде предо мною. Мое сердце бьется и вечно будет биться для тебя одной. Кто из смертных, кто станет рядом с оною женщиною, несравненною в чувствах моих? Никто из земнородных. Бог и она! Понимаешь, друг мой Сашенька?
Александр. Понимаю, батюшка! Ах, чего бы стоила жизнь человеков, если бы любовь не услаждала ее бальзамом своим!
Павел. Вот, вот именно – бальзам…
Отходят.
Константин. Спелись, видно. На эти дела Сашка мастер: ему бы актером быть… А тот-то все воет!
Депрерадович.
