Царство женщин. Сердце Аризеля - [33]

― Так что мы будем делать? Что скажем людям? ― подала голос Димбо, когда в комнате окончательно воцарилась гнетущая тишина.

― Жемчужина... ― начала было Сахар.

― Думаю, они уже в курсе дел, ― оборвал я. ― По моей просьбе они должны были отправить туда людей на подмогу.

― Вряд ли мертвецам нужна помощь, ― прохладно отозвалась Вигуш.

― Их стоит похоронить, ― жёстко сказала Димбо, смерив швею тяжёлым взглядом. ― По всем правилам их поселения.

Вигуш недовольно цыкнула:

― Разве я с этим спорила?

Я повернулся к Арчи:

― Когда они снова нападут?

― Это никому не известно. Может завтра, может через одно лето. Но, убедившись в вашей безвредности, они вероятнее всего дождутся, когда всё поутихнет, а поселение восстановят, а потом вернуться за рабами. Империя живёт за счёт работорговли и нескончаемых войн. Стирать целый народ с лица земли им не выгодно. Вы будете жить в трепете и страхе и однажды смиритесь, что кто-то навсегда уйдёт, чтобы другие могли остаться и не знать бед и насилия. Это будет жертва, которую вы принесёте ради благополучия большинства, но ваш край уже никогда не станет прежнем, потому что все будут знать, но никто не осмелиться произнести вслух. И это знание пожрёт вас изнутри.

Арчи отвечал ровно, не выказывая ни единой эмоции, но от того его зловещее пророчество звучало ещё страшнее и неотвратимее.

― Может нам сбежать... ― осторожно вмешалась Снежка. ― В горы. Там они нас точно не отыщут.

― Козочки будут в восторге, ― съехидничала Вигуш. ― С радостью потеснятся в своих сырых и тёмных пещерках.

― Козочки? ― не поняла Новжа, я, впрочем, тоже.

― Горные козочки ― жительницы Эха, ― пояснила Димбо.

Эхо ― единственное людское поселение в горах. Оттуда привозили камень и руду, но о самих поселенках ходили разные небылицы, потому что те редко спускались с гор, и их почти никто не видел. Женщины, решившие выбрать самое тяжёлое место для проживания, и впрямь казались странными, ведь Светлый край был так велик и плодороден.

― Пленницы, ― внезапно подала голос Малка, успевшая за время наших препирательств справиться со своими рыданиями. ― Мы так и оставим их в руках мужчин?

― Разве мы можем что-то сделать? ― печально произнесла Димбо, а сама сжала правую руку в кулак. ― Они явились не невиданных кораблях с оружием в руках. Это страшные убийцы без сострадания и, может статься, даже без сердца. Разве нам по силам выйти против них?

Малка сорвалась с места и отошла к закрытому окну, толкнула ставни, впуская в комнату солнечный свет. Снежка отодвинулась подальше от яркой полоски, разделившей столы напополам.

Я рефлекторно сжимал рукоять Велимира, свисающего с пояса. Ладонь уже порядком запотела. Но душа так и рвалась в бой, в котором в одиночку было не победить.

― Возможно, ― осторожно начал я, привлекая всеобщее пристальное внимание. ― Только возможно, что мы могли бы попытаться собрать отряд, построить лодку и переплыть на тот берег Несмолкающего моря. Они не ждут, что мы явимся, и...

― И что? ― вздёрнула бровь Вигуш. ― Хочешь отправить ещё несколько наших на смерть? И кто научит их убивать других людей? Может ты? Разгуливаешь с этой длинной острой и опасной штуковиной, тыкаешь во всех. В этом всё и дело, верно? Хочется пустить кровь?

― Нет, не в этом всё и дело, ― ответил я сдержанно, очень уж хотелось врезать этой наглой равнодушной твари по морде навершием Велимира. ― Но найдём ли мы в себе силы жить дальше, зная, что где-то там женщины нуждаются в нашей помощи? Сможем ли простить себя за собственную никчёмность?

Тяжёлый и протяжный вздох Свеп, скрип отодвигающегося стула и фраза, брошенная пивоварщицей, походя нахлобучивавшей на голову шляпу, быстро вернули меня с небес на землю:

― Разве мы вправе решать такие вещи? Кто мы, в самом деле?

Она вышла ни с кем не попрощавшись, положив этим поступком конец Собранию Девяти. Не приходилось сомневаться, что вскорости весть о случившемся в Ракушке разнесётся по всему Светлому краю, не минет и далёкие горы, именуемые Волчьей Пастью. Но, как и пророчил Арчи, мы медленно превращались в овец на убой, способных только блеять и жевать траву, надеясь, что сегодня пастух прирежет кого-то ещё.

Глава 5.5. Глазами раба: соль земли

«Когда изображаешь глухонемого сложнее всего не реагировать на резкие и громкие звуки, контролировать дрожь собственного тела и внезапный испуг. Но этому я обучился заранее, ещё не приступив к работе шпиона, которым мне было суждено стать.

Империя только-только приблизилась к границам материка и стремилась выведать всё о потенциальных врагах, что непременно ожидали её на противоположном берегу моря. И я оказался подобен рыбе, выброшенной на сушу, не ведал, кто и как встретит меня, и должен был либо погибнуть, либо стать одним из них. До одного ясного весеннего дня я не слышал ни о каких женщинах.

В бурных фантазиях вырисовывались жестокие и кровожадные варвары, способные переломить меня пополам как тростинку. Иногда, когда жизнь казалась не такой мрачной, перед внутренним взором представали мудрые и могущественные мужчины, которые непременно возьмут меня под своё крыло, а позже разгромят Империю, обратив в прах её деспотию.