Царство женщин. Сердце Аризеля - [2]

Стало настолько шумно, что я уже больше не различал шелеста золотых колосьев, не ощущал их жёсткого прикосновения к мозолистым кончикам пальцев. Солнце не слепило, урожай не радовал, как в далёком детстве, когда я только играл с деревянным мечом, мечтая, что однажды и обо мне сложат былины.

Веки потяжелели. Внутри в самом теле наступило безмолвие. Дождевые капли затекали в пылающую рану. Оказавшись больше не в силах пошевелить и пальцем, я задыхался.

Слишком поздно для сожалений, для всего слишком поздно…

Сделав последнее усилие, открыл глаза, чтобы в последний раз увидеть небо. Даже пасмурное оно было воплощением великолепия. Прекрасная серость, в которой оставалось лишь потонуть всем своим существом.

Жуткая боль пронзила затылок, словно череп расколи надвое, не удосужившись перед этим снять голову с плеч. Всё те же равнодушные к бесславной смерти бравого бойца деревья возвышались надо мной. Я попытался припомнить удар по затылку, как будто это имело хоть какое-то значение. Но умирающему каждая мелочь казалась существенной. Однако вскоре, уставший от усилий, просто потерял всякую связь с миром, который накрыла беспросветная ледяная тьма.

― Не знаю, как она вообще выжила с такой раной на голове, ― дивился хрипловатый старушечий голос.

― Но самое страшное уже позади, верно? ― отозвался кто-то ясно и чисто подобно звону церковных колоколов. ― Ты же сама сказала.

― Твоя сестра охранена Предками.

Женские голоса. Они снились мне? Должно быть я уже в Раю, и это ангелы решали, как поступить с моей душой. Но почему я ничего не видел? Или мёртвые лишались зрения, сохраняя лишь слух?

Что-то влили мне в рот. Тёплое и горьковатое. Оно приятно растеклось по нутру. Стало очень уютно и захотелось спать. Не противясь, я просто отдался в руки сна, полного звона боевых клинков и горящих от ярости глаз врагов, которыми повелевал сам Дьявол.

Не знаю в какой момент и через сколько дней, но ко мне вернулись ясность сознания и ощущение жизни. Лёгкая головная боль всё ещё тревожила. Распахнув веки, для начала я попробовал повертеть шеей. Слева обнаружил тумбу с почерневшей от частого использования газовой лампой, а справа у самой стены широкий обшарпанный деревянный шкаф, перекрашенный в розовое под цвет кирпичных стен помещения, в котором я теперь находился. В своей жизни мне ещё не доводилось видеть так много розового. Он обескуражил, но не нашлось причин для сомнений в реальности происходящего.

Лёгкие наполнял свежий воздух, а живот корчился от голода. До кончиков ушей доносилась птичья свиристель со стороны открытого окна. Ноздри щекотал аппетитный пар, клубившийся с нижнего этажа. К своему удивлению, я обнаружил, что точно знал ― у здания имелись этажи. Словно уже бывал здесь прежде, но напрочь позабыл, когда и по какому поводу довелось сему приключиться.

Терзаемый любопытством, собравшись с силами, сел. Длинные волнистые локоны упали на плечи и полностью закрывали грудь, обтянутую ночной белоснежной рубахой. Сколько же месяцев я пролежал без сознания, раз волосы теперь можно было в косы девичьи заплетать? Это внушало неподдельную тревогу.

Отдёрнув одеяло, коснулся ступнями пола, покрытого мягкой на ощупь козьей шкуркой. Ещё раз окинул взглядом комнату, размышляя, кому она могла принадлежать. Наверняка, в меру состоятельной особе. Мебель не вычурная, но ладная. Здесь светло и чисто. Открыл дверцу шкафа, чьё нутро заполняли одни лишь пёстрые сарафаны. Их владелица и ухаживала за мной столь чутко всё это время. Может и не рискнула постричь, но (я провёл рукой по гладкому как пяточка младенца подбородку) брить не забывала. Скорее бы познакомиться с этой девушкой, но сперва стоило привести себя в порядок. Будучи в сознании, я не должен был ударить в грязь лицом перед доброй хозяйкой, стоило показать себя благодарным и учтивым гостем, благородным и гордым воином.

Завертев головой в поисках зеркала, я наткнулся на длинный почти до самого потолка овал. Его владелица, несомненно, любила собой любоваться, значит, было чем. Неплохо было бы и мне оценить собственный облик, проверить не растерял ли обаяние из-за долгого вынужденного сна.

Приготовившись к самому худшему, уже представил тёмные круги под запавшими глазами, исхудавшее и ослабленное от долгого бездействия тело. То ещё зрелище. Но от правды не убежать. Да и многое из этого было поправимо.

Лишь пара шагов и вот я уже смотрел на родное отражение. В единый миг все прежние мысли и переживания просто улетучились. Как оказалось, я вовсе не был готов к самому худшему…

Подняв и опустив руку, я повторил это движение обоими ногами, фигура в зеркале вторила. Тогда я обошёл предмет по кругу, проверяя не спрятался ли кто на его обратной стороне с намерением разыграть поправившегося воина. Но и там никого не нашлось. А само зеркало не было двойным, гладкая медная поверхность едва отражала полное недоумения и недоверия лицо.

Это просто не могло оказаться правдой.

Встав обратно, я вгляделся внимательней. В зеркале отражалась мелкая на вид девчонка с моим русым цветом волос и моим зелёным цветом глаз. Но это были единственные схожие черты. С неохотой я схватился за мягкую женскую грудь, поместившуюся в крохотную ладонь лишь на добрую половину. Затем с сжимающимся от сердца ужасом шлёпнул рукой между ног, надеясь, что внезапная боль пробудит, избавив от жуткого наваждения. Движение оказалось слишком резким, и я рухнул на твёрдый пол, ударившись копчиком.