Царство женщин. Сердце Аризеля - [17]

Девушка с острой плоской металлической ветвью в руке. Она рассекала ею воздух, она убивала медведя. Кровь брызгала во все стороны. Но ни грусти, ни сожаления не отражалось на молодом лице. Лишь холодная решимость, смешавшаяся со жгучим восторгом от каждого погружения стали в плоть зверя. И страх зародился в моём сердце, безотчётный страх.

Кто это существо предо мной? Оно не могло родиться в нашем мире. Не могло оно и явиться из мира Древних. Прекрасное и ужасное одновременно, как начало и конец самого мироздания.

― Третья хранительница, ― прошептали деревья.

Третья... Сестра той первой?

Едва мёртвый медведь рухнул на мостовую, как я взлетела, сделав широкий полукруг в воздухе, оставляя позади спешащих на зов крови женщин, я направлялась к каменному зданию, выделявшемуся из всех других. Окно, в котором я заметила смуглое лицо оказалось не заперто. Влетела внутрь, ударившись об пол. Совиное пёрышко выпало из моих волос, покружившись в воздухе, оно приземлилось в широко открытую ладонь первой хранительницы, поднявшей на меня суровый взгляд. Непрошенные мурашки пробежали по коже.

― В тот раз ты обманула меня, ― проговорила первая хранительница недобро.

Но это всё, что она успела произнесли, прежде чем оказалась затянутой моим пёрышком. Жёлтое обратилось в коричневое, я подхватила его острым клювом и повернула к всё несмолкающему Шепчущему лесу. Он тревожился, требовал объяснений и ждал необратимых перемен.

Уже скоро коричневое пёрышко опустилось на край пророческого круга, вернув себе человеческий облик.

― Гляди, ― сказала я первой хранительнице. ― Не своди взгляда. Много веков назад на Шабаше ведьмы заключили соглашение с природой, прочертили границы, обещав, что никто из людей не возьмёт от природы больше необходимого, а природа в свою очередь не станет губить людей. Медведь, вдруг покинувший свою уютную обитель, чтобы напасть на город ― дурной знак. Я уже давно ощущаю странные вибрации, но они ничего мне не говорят. Тогда я решила обратиться к Древним. Там на границе миров есть ответы на всё.

Сделав несколько шагов, я нависла над алтарём, позволив единственной слезе скатится по моей щеке и упасть в каменную чашу. Начертанные символы ключа заискрились огнём. И, пока они пылали, надо мной выросла исполинская тень в блестящем металлическом одеянии с плоской железной веткой, стиснутой в руках. В её огромных глубоких как озёра глазах застыло отражение нашего общего неотвратимого грядущего. Я услышала вопли и рыдания, доносившиеся словно издалека, они пронзили моё сердце. Первая хранительница, стоящая в круге, тоже всё видела и слышала. И чувствовала, как ледяная рука сдавила шею, высоко подняв, и швырнула на колени. «Там тебе самое место... Там тебе самое место...», ― угрожающе гремел голос. Звон ломающихся цепей и воинственный крик стали ответом. Тень увеличивалась, пока не затмила собой поляну, покрыв всё, а на её голове не вырос цветок с острыми лепестками. Но это было лишь началом…

Ноги подкосились. Истощившись и испытав небывалое потрясение, я тяжело рухнула на землю, провалившись в забытьё.

Когда же сознание вернулось ко мне, чужая рука протирала лоб холодным смоченным в воде полотенцем. Первая хранительница сидела рядом с койкой в хижине, которую можно было отыскать лишь в случае, если моё колдовство ослабло.

― Ты видела это, ― произнесла я неожиданно хрипло.

Она поднесла кружку с водой к моим губам, дождавшись, когда напьюсь. Я не знала, как откликнуться на эту заботу, лихорадочно отыскивая ей причину, выгоду, которую могла получить первая хранительница.

― Да. Но я не столь мудра и не поняла, что это значит.

Смешок слетел с моих губ, я осторожно села.

― Мудрость тут ни при чём. Трудно расшифровать предсказания, потому что если бы мы могли ожидать грядущее, то оно бы не выбивало нас из колеи столь сильно. Не приходилось бы прибегать к древнему колдовству, чтобы его выведать. Но ты должна была узнать её.

― Васху?

― Так её зовут? ― я задумалась, подбирая слова. ― Твоя сестра станет нашим общим спасением, но она же обратиться проклятьем.

― Как такое возможно?

― Проклятье не всегда означает погибель или страшное горе. Ты увидишь, мы все увидим.

― Разве предсказания нужны не за тем, чтобы помочь нам повлиять на грядущее? ― слова первой хранительницы звучали мягко, её лицо утратило привычную хмурость, став просто сосредоточенным. Она внимала моим речам и глядела с такой нежностью, что мне хотелось сбежать из собственной хижины, из родного леса как можно дальше, лишь бы никогда больше не видеть этих глаз.

― Увы, но чаще всего лишь за тем, чтобы к нему подготовиться. Первая хранительница...

― Айя. Зови меня Айя.

― Хм... Айя, я благодарна тебе за то, что ты не бросила меня уязвимую и ослабленную, ― я поднялась с постели, ощутив приятную твёрдость ног. ― Но больше мне твоя помощь не требуется. И лучше тебе забыть место, где находится моя хижина.

Она кивнула, поднимаясь с крепко-сколоченного, но уже покосившегося от долгого использования табурета. Собираясь уйти, Айя окинула меня ещё раз долгим взглядом и произнесла, не спрашивая, но утверждая: