Царство женщин. Сердце Аризеля - [11]

Бросив пустые догадки, я повернулся на пятках и пошёл в обратном направлении. Быстро достигнув пустующей лесопилки, я стянул зипун и закатал рукава. Дальше работа спорилась. Сваленные кем-то брёвна поддавались моим усилиям одно за одним. Руки дрожали, мышцы болели и молча молили о пощаде, но я не слушал, орудуя пилой. На время у меня появилась цель. Я решил это ещё вчера, заканчивая с шитьём. Крайне необходимо вернуть своему телу форму, или, лучше сказать, сделать это хилое тело сильным, способным на мощные и размашистые удары. Потому я пилил брёвна и перетаскивал их, складывая у стены в ближайшем к лесопилке сарае. Всё равно на зиму будут нужны дрова, хоть зимы здесь и не лютые.

Ближе к полудню неподалёку стали проходить люди. Услышав шум, доносящийся с лесопилки, они приближались, чтобы посмотреть, кто там работает. Но, приметив меня, торопились обратно с глазами величиной с блюдца. С трудом веря в то, чему стали свидетельницами, даже забывали поприветствовать третью хранительницу.

Я трудился до самого заката, делая редкие перерывы на приём пищи, которую тоже заранее взял с собой, чтобы не возвращаться в самый центр города. Ночью заснул без сил, а утром не мог шевельнуть и пальцем, ощущая при этом дикую ноющую боль. Моё усердие и желание как можно скорее стать сильным вышли боком. Я еле-еле добрался до лесопилки и просто рухнул на пенёк, не в силах заставить себя сдвинуться с места, пялился на голубеющее небо без единой мысли в голове.

Тут меня и нашла Новжа. Узнал я её не сразу и только по рыжим волосам, ныне сплетённым в длинную косу. Расставшись с ярким платьем, она переоделась в рубаху и штаны, которые были так распространены у жительниц города. Я не смог скрыть недоумение на лице, но, лишь завидев меня, Новжа улыбнулась.

― Так это правда? ― поразилась подруга. ― А я думала, все врут, болтая, будто Васха работает одна на лесопилке. Либо же шутят. Но кому могло прийти в голову так меня дурить?

― Почему ты так одета?

― Ну... ― протянула Новжа и села рядом на гору опилок. ― Я вела себя глупо и дулась на тебя, хотя должна бы радоваться, что моя лучшая подруга жива-здорова. Увидев меня в таком состоянии, моя первая мать сказала, что люди меняются, и это естественно. Порой эти внутренние перемены разлучают тех, кого раньше нельзя было и водой разлить. Но это тоже часть жизни. И ты изменилась, Васха, а я нет. И мне стало страшно, что мы перестанем быть подругами. Потому я решила догнать тебя. И тоже изменилась, чтобы мы всегда оставались вместе. Слышишь, ― она положила ладони мне на плечи, ― куда бы ты ни пошла, чтобы бы ни стала делать, я всегда буду рядом с тобой.

― И ты не станешь скучать по созданию безумных и необычных нарядов?

― Если только совсем капельку, но я уверена, что твоя новая затея такая же увлекательная.

Новжа ярко улыбалась, едва не затмевая собой утреннее солнце. Я поразился преданности подруги, готовой пойти со мной хоть на край света. Может даже на медведя? Кстати, о нём...

― Ты слыхала о звере, мешающем нашим собирательницам?

Новжа скрестила коленки:

― Да, об этом говорили в городе.

― И что говорили?

― Что в этом году мы останемся без заготовок из диких ягод, которые можно обменять.

― И всё?

― А что ещё должны были говорить?

― Просто... ― я запнулся, немного страшась такой же дикой реакции как тогда в приёмной. ― Я думала, может медведя можно было бы убить...

― Ну... ― Новжа задумалась, её ноздри немного раздулись от напряжённости размышлений. ― Можно было бы взять яд у целительницы, который она использует в лечебных целях, и подмешать в кормушку к медведю, но целительница не даст. То есть, я хочу сказать, что если бы они хотели убить медведя, то давно бы это сделали.

Я испытал облегчение, не столкнувшись в очередной раз с недоверием и страхом, но потом вспомнил, что матери Новжи разводили домашний скот. Уж она-то к убийствам привыкшая и не считала это чем-то из ряда вон выходящим.

― Так зачем ты деревья пилишь? ― спросила подруга заинтересованно.

― Чтобы стать сильной.

― Для чего?

― Пока не могу сказать. Но это очень важно.

― Тогда можно и мне с тобой?

― Если хочешь.

Получив моё согласье, Новжа широко улыбнулась и побежала искать пилу. На волне её воодушевления и я наскрёб остатки сил. В конце концов воины не должны легко сдаваться и пасовать перед трудностями, как бы больно при этом ни было, тело привыкнет. Должно привыкнуть. Оно не посмеет меня подвести.

Первая неделя работы на лесопилке обернулась пыткой. Айя язвительно, но сдержанно обмолвилась, что я наконец-то стал приносить хоть какую-то пользу. Впрочем, говорила она это неуверенно и словно бы с сожалением. Свебеле же не нашлось до моих занятий никакого дела. Похоже, забота старших сестёр проявлялась лишь в критических для моей жизни ситуациях. Чтож, лучше, чем совсем ничего.

Полностью выжатые и уставшие, мы с Новжей решили устроить себе выходной в день, на который был намечен общегородской сход.

От каждого дома в Быстроречье направлялась одна или две представительницы. Всё происходило на городской площади, только туда могло поместиться разом около двух сотен человек. Некоторые приносили с собой табуретки, прочие стояли в задних рядах. Обычно сходка начиналась, когда день только шёл на убыль, длилась под управлением хранительниц, и я оказался в самой серёдке у края круга, расчищенного для выступлений отдельных ораторов. Пусть моё присутствие здесь и было не более чем формальностью, я предвкушал интересное зрелище.