Царство свободного ребенка - [66]

Мне могут заметить, что награда, которую в сказке получает добродетель, и кара злу несовместимы со строгою правдою, которою прежде всего необходимо руководиться при воспитании, что если, наконец, сказка с подобною моралью произведет впечатление на ребенка, он будет стараться быть добрым из корысти. Конечно, лучше, если бы этого не было, но достоинство и значение хороших, вполне приноровленных сказок так могущественно, что с лихвою выкупает означенный недостаток; к тому же едва ли сказочная награда долго будет пленять даже маленького ребенка – она, в большинстве случаев, так призрачна и фантастична, что и он скоро начинает понимать, что она возможна лишь в сказке. В награду за добродетель получают ковры-самолеты, чудесных коней, летающих в облаках, могущественных жар-птиц, становятся королями и королевами. Между тем кротость, доброта, правдивость, терпенье, незлобность, трудолюбие и другие прекрасные черты характера обрисованы с такою симпатией и так поэтично, что навсегда запечатлеваются в сердце ребенка.

Знакомство с вышеназванными сказками не будет отчуждать ребенка от дальнейшего наблюдения над природой, а напротив поддержит любовь к ней; после естественно-исторической беседы сказочный вымысел только оживит предмет. Фантастической аллегории также нечего много бояться; это самая простая и самая доступная для ребенка форма, в которой можно провести идею о правде, милосердии, сострадании и любви к ближнему. Наконец, фантазию следует развивать уже потому, что она служит основанием творчества – без нее человек был бы лишь мелким исследователем явлений, неспособным возвыситься до идеи, понимать жизнь в ее общности и целости. Тут фантазия действует заодно с рассудком, и их правильное, гармоничное развитие составляет идеал воспитания[44].

Прежде чем давать примеры… рассказов, я скажу несколько слов о их значении. Воспитательницы могут вести беседы с детьми совсем не в такой форме, как они изложены у меня – иногда рассказы могут быть длиннее и даже менее элементарны, другой раз, смотря по детям, еще короче и проще. Мы стоим только за то, чтобы 5-летним детям воспитатели уже начинали мало-помалу давать коротенькие рассказы. Когда их передают живо, занимательно, бодрым и веселым голосом, когда при этом дают ребенку возможность высказывать свои соображения и мысли, в них развиваются наблюдательность, дар слова, воображение, вкус и, наконец, память.

Бабушка Аксинья

Бабушка Аксинья – старая-престарая, совсем седая старушка. Никто никогда не видел ее без дела. Она подымается вместе с солнышком и тотчас же начинает хлопотать около своих птиц. Одних птиц она накормит и прогонит к озеру, другим заготовляет корм, и так проходит у нее целый день до позднего вечера.

Чуть принимается она сечкой рубить яйца, из-под лавки тотчас показываются птичьи головы, и началось шипенье гусыни, клохтанье курицы, цыканье цыплят, кряканье утят.

Старушка мелко нарубила яйца, рассыпала их на несколько досок, поставила корыто с водой и поманила утят и гусят. Гусыни и утки сейчас выскочили, а птенчиков Аксинья вынимала из корзин и опускала их на землю. Некоторые из них тотчас принялись клевать яйца, другие как-то вяло посматривали по сторонам. Слабого цыпленочка бабушка брала в руку, поправляла ему крылышки, осматривала ножки и с лаской, приговаривая разные добрые слова, поила его из своего рта. – Ну, теперь учись сам клевать, вот так… вот так… – и бабушка долбила палочкой по доске… После этого все птенчики начинали клевать.

Гуси и утки

Гуси-гусятки идут, бегут, крыльями машут, «га…га…га…» – кричат они, длинные шеи вытягивают, в стороны посматривают, нет ли врага. А уточки не любят торопиться, по сторонам не осматриваются, думают только, как бы брюшко набить; так плотно поели, что зобки у них стали совсем тугие. – «Кря…кря…» – покрякивает уточка и с ноги на ногу переваливается; вот она заковыляла и упала на грудь.

И утки, и гуси, как пришли к озеру, так и стали плавать, плескаться. Как странно они ныряют! Опустят головы в воду – это они себе корм отыскивают на дне, а поверх воды здесь и там только торчат утиные и гусиные хвостики.

Настя

Однажды в полдень летнего дня я пробиралась к избам. Везде было тихо: люди отдыхали после работы. Лишь только я дошла до небольшого лесочка, что был в нескольких шагах от изб, я услышала легкий шум. Я повернула голову и вот что увидела. Под ветвями большого дерева сидела девочка лет десяти, которая была окружена разными птицами. На ее плече ворковал и кружился голубь; цыпленок просовывал голову из-под одной руки; под фартуком копошилась еще какая-то птица; у ног, свернувшись клубком, лежала большая черная собака, а на соседней березе чирикал воробей. Ему тоже хотелось приласкаться к любимой девочке, да на ней нет места. В эту минуту она подняла руку на голубя: «У тебя есть с кем голубиться и ворковать»; тот вспорхнул и улетел. «Воробушек, миленький, родненький!..» – она протянула к нему руки. Но он все перелетал с ветки на ветку и чирикал. Наконец, сел девочке на голову, теребил ее волосы, перескакивал с плеча на плечо, долбил носиком ее сережки.