Царство мордастое - [4]
Врачи
Были врачи - зеки, которые начальства не боялись. Идет развод. Мороз ниже тридцати. При морозе ниже тридцати начальник не имеет права выгнать зеков на работу без подписи врача. А врач смотрит, потому что в случае чего потянут его. "Ну-ка, сними валенки, что у тебя там. Ага, носков нет, не подпишу". Начальник рычит на него: ты чего это, мол. Тот начальника не слушает, не подписывает.
Откуда ветерок
Начальник всех бы выгнал на работу, но боится, что донесут. Донесет ближайший же его помощник, и не в том смысле, что люди отмораживаются, значит, калечатся, а в том смысле, что они калечатся по воле самого начальника, из вредительства, для срыва выполнения государственного плана по лесу или золоту, а это уже диверсия против советской власти, статья 58.
Еще статья
"Пятьдесят восьмую захотел? Мало тебе твоего букета? - спрашивал зека следователь. - Ты чего себе позволяешь, а?" - "А что я себе позволяю, оправдывался зек. - Воры попросили, я и рассказал им несколько историй". "Воры попросили, воры попросили, - ворчал начальник. - Пока ты рассказывал про своего Робинзона Крузо, тридцать человек работу бросили, слушали, значит, саботировали. И ты - зачинщик".
Симкина свадьба
Надсмотрщица по имени Сима - зверь. Мордовала баб, те ворам пожаловались. Сама из деревенских. Подруга сманила на все готовое: харчи, форму и власть. Падла всегда за власть держится. Симке старлей обещал выдвижение, если она будет стараться. Старалась вовсю.
Плохо еще зная лагерь, пришла как-то вечером к ворам порядок в их юрте навести. Вошла, только рот открыла и оробела, не зная почему вдруг. По-кошачьи подкрался Чахотка, долговязый страшноватый детина, с глазами, залезшими вовнутрь голого черепа, длинный нож тускло блеснул. "Пойдем, милочка, прочистим трубу", - зловеще пропел его могильный голос.
Симка была просунута в тесную дырку оконца, протиснута, почти вбита по локти напрочь, так что не могла пошевелить руками, а только беспомощно ерзала и извивалась. Чьи-то лапы, многочисленные, как лапы осьминога, мягкие и нахальные, казалось, с присосками, заботливо содрали с нее ватные штаны. Она поняла и замерла.
Ее рыхлый белый зад засиял луной, словно освещая помещеньице. "Ты крути, виляй", - хрипло и требовательно сказали ей и для убедительности бухнули кулаком по выгнутой спине - она подчинилась, чувствуя, как ее поливают откуда-то чем-то теплым.
Воры толклись, толпились на пятачке пола, возле нее, толком не знавшей мужчин, налезали, мгновенно соскальзывая - она их не видела. Она видела звезды, заплывшие слезами, и тщетно пыталась сосчитать их, Симка зверь, надсмотрщица.
Отец и сын
Оба попали на зону. Отец с матерью уже не жил тогда. Мать послала сыну посылку. Сын, сидя на нарах, забрался в нее - в ней и сало и остальное, он с сала начал, отрезал ломоть, жрет, вкусно почавкивая.
Отец под ним на нарах спал. Встал, сына за ноги облапил: дай, просит отцовская коварная, неверная, хотя и жизнь подарившая, морда. Сын пхнул его ногой в грудь: пшел. Отец сзади подобрался, саданул сына по горлу ножом, сын давится, кровью захлебывается, с нар съехав, а отец обтер нож об штаны - медленно провел им в одну сторону, в другую, и сало початое себе отрезает. На белом ломте розоватая жилка сыновьей крови, сало на губах лоснится. Видавшая виды охрана - и та таращится удивленно.
Значение термина
Пора пояснить, кто такой вор. Вы думаете тот, кто украл что-нибудь. Неверно. Можно ничего не украсть, а быть вором, а можно всю жизнь воровать, но вором при этом не считаться. Термин "вор" в лагере употребляется скорее в значении старорусского "бандит", "разбойник".
Вражда
Начальство указывает сукам: там воры живут. Суки врываются ночью, истребляют воров. Приезжает спецлагсуд, всех сук к стенке, пулемет: тра-та-та - нет сук, и воры вырезаны. Или ворам говорят: "Суки в том бараке и вон в том". Воры на сук бросаются, перебьют. Спецлагсуд воров к стенке, пулемет: тра-та-та. Ни воров, ни сук, ни вражды.
Кто они
Суки - это бывшие воры, позанявшие в лагере определенные должности. Воровской же закон говорит: никакой должности не занимать. Конечно, если вор захочет работать просто так, землю поковырять лопатой или бригаде помочь - никто ему запретить не может.
На работу воры выходили, но сидели у костра, а бригадир им полешки подкладывал и чай подавал. Если в бригаде воры, бригада чувствует себя совсем по-другому. И палка не у бригадира, палка лежит возле них. Бригадир драться ею не смеет. Мужики жаловаться бегут на своего бригадира не куму, как теперь, а ворам. А те ласково ему: "Миленький, ты чего? Али повязку надеть хочешь, али чекистам в помощники затесался?" Один раз предупредили, второй раз говорить уже не станут - исполнителя пошлют.
И почему
Воровская юрта открыта для всех - пожалуйста. Почему все ворами не становились - вопрос. Их закон строг; если сходка постановила: идти и убивать тебе - значит, иди и убей. Не каждый мог. Правильно, каждому свое. В рабском мире - рабский человек, хочешь быть рабом, нравится если - будь.
Завязал
Выйти можно. Достаточно на собрании объявить: воры, я завязал. Ну что же, завязал и завязал, тем более если человек освобождается. Тогда соберут денег в дорожку, одежду: "На, носи, новую жизнь начинай". Но если опять попал на зону, то уж на общих основаниях, сходка назад не примет.
Шестнадцатый выпуск ежегодника «Поединок» открывает повесть Валерия Аграновского «Профессия: иностранец» о советском разведчике Г.-Т. Лонгсдейле. В остросюжетной повести Анатолия Степанова «Футболист» речь идет о дельцах, превращающих спорт в средство обогащения, лишающих миллионы истинных болельщиков удовольствия от спортивной борьбы. В материал Юрия Митина о Конан Дойле органично вплетается рассказ о возникновении криминалистики как науки, автор останавливается на некоторых давних делах, являющихся вехой в развитии одного из направлений криминалистики — дактилоскопии, токсикологии, судебной медицины.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.
Раскрытие преступления через много лет. Через множество сомнений и подозрений пришлось пройти героям, прежде чем они нашли истину.
Влекомов, сотрудник оборонного НИИ, посещает бывшую супругу с намерением вкусно поесть и немного выпить. Выясняется, что бывшая увлеклась идеей быстрого обогащения путем призовой торговли. Пытаясь её образумить, Влекомов сам впутывается в сомнительное дело, собирая компромат на организаторов.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
Многие наши современники мечтают о богатой жизни, проводимой в комфорте и в удовольствиях. Но как достичь желаемого? Находятся люди, готовые в погоне за высоким достатком совершить преступление. Но принесет ли им это долгожданное обогащение? Смогут ли они избежать наказания? Рассказ «Собиратели слонов» третий в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем его является следователь Дмитрий Владимиров, которому в этот раз предстоит найти человека, совершившего дерзкое ограбление инкассаторов.