Царство льда - [76]
И все же Делонг счел, что выгоды разведывательной миссии существенно перевешивают ее риски, и выбрал «весь цвет» команды для отправки на остров Генриетты. Главным он назначил зверски компетентного Мелвилла. Проводником стал Данбар, который лучше всех знал опасные особенности льда. С ними шли четверо самых крепких и выносливых матросов «Жаннетты»: Найндеман, Эрихсен, Шарвелл и пожарный Джеймс Бартлет. Делонгу хотелось самому возглавить экспедицию – таким было его «стремление». Однако Чиппа поразила какая-то кишечная инфекция, из-за которой он присоединился к Даненхауэру в списке больных. В связи с этим Делонг решил, что с его стороны будет безответственно оставить корабль и команду ради такой серьезной задачи.
В девять часов Мелвилл собрал весь отряд на льду. 15 собак были запряжены в упряжку Макклинтока, на которой покоилась шлюпка. Моряки взяли с собой винтовки, патроны, палатку и провизию на 10 дней. Всего у них было около тонны оборудования и провианта. Остальная часть команды тоже спустилась на лед и подбадривала товарищей. Было даже сделано несколько залпов из большой латунной пушки. Участники экспедиции разделялись впервые за два года. На грот-мачте подняли огромный черный флаг, который должен был служить ориентиром для Мелвилла.
Как только Мелвилл дал знак, под визги собак и оклики моряков отряд отправился к погребенному под снегом острову Генриетты. Судя по прикидкам, до острова было всего 12 миль, однако смельчакам предстояло пройти сквозь самый невероятный ландшафт, который Мелвилл назвал «диким буйством» и «ледовым хаосом».
В пятистах метрах от корабля на пути отряда возникла большая полынья, из-за чего Мелвиллу пришлось спустить на воду шлюпку и переправить сани и припасы на другую сторону. Но моряки долго не могли заставить собак нырнуть в обжигающе холодную воду – над ледовой шапкой раздавался их протестующий вой. Двое псов вырвались из упряжки и побежали обратно к кораблю. Там их поймали несколько быстроногих матросов, которые вернули собак Мелвиллу, после чего тот снова поставил их в упряжку.
Делонг велел часовому, сидящему в вороньем гнезде, весь день и всю полярную ночь не спускать глаз с ушедших товарищей. Отряд Мелвилла перебирался через торосы, часто отклоняясь от прямого маршрута. Они двигались до смешного медленно. Наблюдать за ними было все равно что наблюдать за цепочкой жуков-скарабеев, ползущих по полной преград пустыне. Сначала они превратились в скопление точек на льду, затем слились в единое пятно и в конце концов стали лишь крапинкой, пока к середине следующего дня не скрылись из виду, затерявшись среди ледяных гор.
Вскоре капитана Делонга озаботили другие проблемы. Давление льда на корму всю неделю усиливалось. Течи, которые сопровождали «Жаннетту» с момента первого заточения во льдах, стали сильнее. Делонг приказал круглосуточно откачивать воду ручными помпами и снова завел турбину. Ее крупные продолговатые лопасти вращались на холодном ветру и поднимали из затопленного трюма более 100 галлонов воды ежечасно. И все же, несмотря на это, матросы едва справлялись с задачей. По расчетам Делонга, корабль набирал 4874 галлона воды каждый день.
Чтобы ослабить давление на корму, Делонг приказал матросам взять топоры, кувалды и ледовые пилы и освободить руль и винт. «Лед тверд, как кремень, – писал Делонг, – и цепляется за корабль, как старый и усталый друг». Ледовые тиски были сжаты так сильно, что при откалывании кусков вместе с ними из швов вылетали и куски пакли. Кое-где на осколках льда оставался рисунок обшивки «Жаннетты».
Словно этого было мало, Делонгу пришлось столкнуться с самым серьезным за все плавание медицинским кризисом. На следующее утро после ухода отряда Мелвилла доктор Эмблер сообщил, что значительное число оставшихся моряков – по крайней мере семеро – страдает от загадочного «недуга». Что бы это ни была за болезнь, Эмблер боялся начала эпидемии. («Что дальше?» – раздраженно вопрошал Делонг.) Несколько недель моряки жаловались на любопытный набор симптомов: апатию, проблемы со сном, отсутствие аппетита, потерю веса, анемию, металлический привкус на языке и особенно острые спазмы в кишечнике. Некоторые заметили легкую дрожь в руках, другие увидели кровь при мочеиспускании.
«Лед тверд, как кремень, и цепляется за корабль, как старый и усталый друг». Ледовые тиски были сжаты так сильно, что из швов вылетали куски пакли. Кое-где на осколках льда оставался рисунок обшивки «Жаннетты».
В последнее время количество жалоб возросло, и теперь болезнь поразила Чиппа, Ньюкомба, Кюне, Алексея, А Сэма, Чарльза Тонг-Синга и даже самого доктора Эмблера. Ньюкомб особенно мучился от боли и, по свидетельству Делонга, казался «совсем поникшим». Еще печальнее Ньюкомбу стало, когда он понял, что не сможет присоединиться к отряду Мелвилла при высадке на остров Генриетты. Ньюкомб полагал, что, будучи натуралистом экспедиции, он обязан изучить птиц и других животных, которых моряки могут встретить на новом острове. Но он не мог подняться с постели.
Доктор Эмблер не был уверен в диагнозе, но несколько дней медицинских изысканий позволили ему предположить, что вызвало столь странное недомогание. Он решил, что ему виной было
