Царство льда - [138]

Мелвилл полагал, что поиски не будут напрасными, даже если он обнаружит, что весь отряд Делонга погиб. Понимая, что дельта полна волков, лис, птиц-падальщиков и полярных медведей, в случае гибели товарищей он хотел «спасти их тела от обезображивания дикими зверями».

Еще больше его тревожил весенний разлив. «Было совершенно очевидно, – замечал Мелвилл, – что, если отложить поиски до весны, все следы моих товарищей смоют талые воды, которые полностью поглотят всю дельту, принесут с собой огромные бревна и прибьют их к берегу в сорока футах над уровнем реки».

Он также намеревался спасти все оставленные в тайниках документы и научные приборы, которые сумеет найти, пока их не уничтожит весна. Найндеман отметил на карте место, где они оставили корабельные записи, документы, хронометры и образцы обнаруженных видов. Мелвилл понимал, что найти тайник будет непросто, но спасти эти вещи, определенно, стоило.

В Булуне Мелвилл познакомился с российским чиновником, комендантом Григорием Бешовым – по словам Мелвилла, это был «статный казак», «очень высокий и крепкий, он внушал к себе уважение». Находчивый Бешов предоставил Мелвиллу собачьи упряжки, провизию и двух проводников из числа местных жителей. Хотя Мелвиллу нечего было им предложить, он пообещал Бешову, что американское правительство в итоге оплатит труды якутов и все остальные расходы на поиски – а также выплатит любое вознаграждение, которое затребует сам Бешов.

Двое проводников, Василий и Томат, были молодыми, крепкими парнями, которые хорошо знали дельту и все расположенные в ней хижины и охотничьи стоянки. Но к предстоящей поездке они отнеслись в высшей мере скептично. Они полагали, что Мелвилл сошел с ума. Всю жизнь при наступлении зимы они уходили из дельты, а не возвращались в нее. Это путешествие шло вразрез с их инстинктами и привычками; Василию и Томату казалось, что их отправляют на самоубийственную миссию. Однако они были не прочь подзаработать денег и знали, что на карте стоят человеческие жизни, а потому в конце концов согласились помочь.

5 ноября Василий, Томат и Мелвилл встали на нарты и выехали на север. «Я отправился в путь, – писал впоследствии Мелвилл, – полный надежд и опасений. Я надеялся на лучшее и опасался худшего».

Много дней они неслись на нартах сквозь белую пелену. Это был мир грез, окутанный туманом и занесенный снегом, почти лишенный следов животных и человека; как выразился Мелвилл, «суровый, пустынный край, где не было никакого пропитания». Полозья скрипели и увязали в снегу. Томат и Василий выкрикивали команды на своем странном тюркском языке. Собаки тянули упряжки. Завывали сибирские ветры.

Мелвилл хотел добраться до Булкура – того местечка, где якут Иван нашел Найндемана и Нороса в рыбацкой хижине. Томат и Василий сказали, что хорошо знают это место: хотя Мелвиллу казалось, что вокруг глазу не за что зацепиться, они, похоже, понимали, куда едут.

Целыми днями стоя на нартах, Мелвилл не мог не обращать внимания на боль в обмороженных ногах. Они опухли, воспалились и покрылись язвами, а через некоторое время «их словно бы напрочь покинула чувствительность». В крошечном селении Бурулох сморщенная якутка пожалела Мелвилла и натерла ему ноги теплым гусиным жиром, который отвратительно вонял, но при этом творил чудеса.

Когда они добрались до Булкура, Мелвилл развел огонь и грел ноги, пока в них не вернулась жизнь. Осмотрев хижину, он нашел «несколько маленьких предметов, которые оставили или забыли Найндеман и Норос». Мелвилл также обнаружил остатки протухшей рыбы, которой питались его товарищи, но мудро решил не притрагиваться к старому гнилью. Однако их ужин был немногим лучше – Томат и Василий нарезали на кусочки мороженую рыбу и сварили пенный бульон из оленьих рогов и копыт. Запив все это чаем, они легли спать. Собаки свернулись на снегу возле двери в хижину.

На следующее утро Мелвилл изучил окрестности. Там, где ветер разметал снег, он различил следы, которые Найндеман и Норос оставили на льду, как выразился механик, «выбираясь из клыков смерти». Было хорошо видно, где Найндеман и Норос «проваливались под тонкий лед». Несколько дней Мелвилл в сопровождении якутских проводников шел по следам вниз по реке, пока они не добрались до места, которое Найндеман отметил на карте как «Место нарт». Там Найндеман и Норос разломали на дрова старые нарты – теперь Мелвилл увидел обгорелые остатки их костра. Через несколько дней он нашел в хижине поясной ремень, пряжка которого была сделана на кузнечном горне «Жаннетты» – Мелвилл узнал характерные отметки на металле.

Мелвилл чувствовал себя идущим по следу сыщиком. Преодолевая огромные расстояния, он собирал мельчайшие улики, ориентируясь лишь на схематичную карту, которая была на удивление точна. Пока что схема Найндемана полностью подтверждалась: он совершенно точно запомнил географию дельты. Оставалось всего несколько миль до того места, где Найндеман и Норос простились с Делонгом.

Еще несколько дней они неслись по снежным пустошам, но Мелвиллу начинало казаться, что он «потерял след». Следы Найндемана и Нороса уже пропали или скрылись под снегом, в нескольких хижинах, которые встретились им по пути, явно много месяцев никто не жил. Схема Найндемана словно бы уже не совпадала с этим жутким ландшафтом. Вся дельта, раздраженно заключил Мелвилл, «была не более чем скоплением островов».