Царство черной обезьяны - [10]

Снова звуки ударов, мат, жалобный собачий вскрик и – плач-скулеж.

Это какая ж тварь здесь над животиной издевается?! Да еще рядом с местом, где находятся дети?! Куда смотрит руководство данного заведения?!

Избиение продолжалось, пес скулил все тише. Да он же убьет беднягу, сволочь!

Да, знаю, соваться одной в незнакомое место, туда, где непонятно кто и неизвестно, сколько этих непонятно кого, – по меньшей мере глупо.

Но ведь там мучают собаку! И не так уж я и беспомощна, у меня в рюкзаке дамский пистолет имеется. Штучка вроде игрушечная, но кусает больно, он ведь не газовый, а самый настоящий. Лешка мне его купил, а Сергей Львович разрешение оформил.

Звуки доносились из крайнего двора небольшой деревеньки, соседствовавшей с детским центром. Хорошо, что снег не очень глубокий, всего по щиколотку, бежать он не мешал. А еще хорошо, что я, собираясь за город, надела высокие ботинки на шнуровке и удобную куртку.

Переложив на всякий случай пистолет из сумки в карман куртки, я подбежала к металлической калитке с надписью: «Осторожно, злая собака!» – и запинала ни в чем не повинную калитку ногами:

– Немедленно откройте!

Глава 6

Особь, матерящаяся за забором, почему-то совсем не устыдилась присутствия посторонних. Отнюдь. Вернее, перенюдь – этажность матерной постройки превысила допустимую высоту, и, согласно сопромату (нет, это другой мат, хотя…), надо мной нависла угроза обрушения всей конструкции.

Почему надо мной? Да потому, что вдохновленный матерной музой тварец (от слова «тварь», а не «творить») изволил прервать свое занятие и отнести свою… себя, в общем, к калитке:

– Какого… барабанишь? По башке своей постучи, козел! Коза! – Это распахнувший калитку самец человекообразной обезьяны даму узрел. – Сдурела? Че надо?

Вступать с оппонентом в дискуссию я не сочла нужным, поскольку по оттенку эмоций и наполненности ощущениями это было все равно что вступить в кучу экскрементов.

Чмо, явившее себя моему алчущему прекрасного взору, полностью подтверждало теорию Ломброзо. Скотство и склонность к насилию были намалеваны на физиономии самца несмываемыми чернилами. Впрочем, в данном конкретном случае это могли быть и обычные, смываемые, мужичонка в принципе не заморачивался с помывкой. О чем мое обоняние, истерически взвизгнув, сообщило перед тем, как упасть в обморок.

Тощий, низкорослый, волосы растут от бровей, глазки затерялись внутри черепа, волосенки сальные и, по-моему, подозрительно шевелятся – не мужчина, а мечта.

Грозно – как ему казалось – набычившись, павиан в замызганной одежке попытался поставить наглую бабу на место, выискивая все новые и новые речевые обороты. Ха, напугал ежиху голым задом! Пупсик, все попытки поставить меня на место заканчивались потерей места именно пытавшимися.

Что, собственно, и произошло. Бесцеремонно оттолкнув шибздика, я, сожалея лишь об отсутствии подходящего помела, влетела во двор. Предупреждающая надпись на калитке вводила путников в заблуждение, здесь обитала не одна злая собака. По периметру двора тянулись добротные вольеры с очаровашками устрашающего вида. И устрашающих размеров. Питбули, ротвейлеры, кавказские и среднеазиатские овчарки, бульдоги, еще какие-то неизвестные мне мохнатые монстры радостно приветствовали меня оглушительным лаем и брызгами слюны. Некоторые особи восторженно грызли сетку вольера.

Посреди двора, на затоптанном и окровавленном снегу, лежала груда меха. Определить, какой породы был пес, не получилось, слипшаяся от крови шерсть и судорожно подергивавшиеся лапы – все, что я смогла разглядеть с первого взгляда. Но цепь, тянувшуюся от шеи животного к вкопанному в землю крепкому деревянному столбу, увидела.

От ярости мне на мгновение заложило уши. Исчезли все звуки: и сорванный лай, и злобные матюги копошившегося на снегу урода.

Значит, храбрые мы такие, да? Посадили животину на цепь и отважно ломаем ей кости дубиной. Ай, молодца!

Я ногой подкатила к себе окровавленное орудие экзекуции и вытащила из кармана мобильный телефон. Так, кнопка быстрого набора, ну, снимите же трубку!

– Алло, Сергей Львович, миленький, срочно пришлите кого-нибудь, мне нужна помощь!

– Ты где? – Деда Сережа мгновенно превратился в генерала Левандовского. Расспрашивать и вваливать он будет потом, когда вытащит меня из очередной передряги.

– За городом, помните адрес детского центра «Наше будущее» из того списка, что вы мне давали?

– Да.

– Рядом с ним – деревушка, крайний двор, найдете по собачьему лаю. Здесь, похоже, держат псов для подпольных собачьих боев.

– Понял. Сколько продержишься? – Никаких тебе «А что ты там делаешь? Как туда попала?». Генерал меня слишком хорошо знает, а уж моя способность находить неприятности там, где их по определению быть не должно, доставила Сергею Львовичу немало «приятных» минут.

– Не знаю.

– Пистолет с собой?

– Да.

– Жди, постараюсь побыстрее.

– Эй… Ты кому звонила? – слегка обалдевший от такой наглости шибздик хотел приблизиться, но опережавшие хозяина миазмы вони прочистили мое сознание лучше нашатырного спирта.

– Не подходи! – Хорошо, что я переложила пистолет в карман, мой малыш послушно лег в ладонь.