Царство Божие внутри нас - [49]

Это и подразумевает Слово, из которого мы исходили: «Водимые Духом Божиим суть сыны Божии». те, кто постоянно думает о том, чтобы во всем следовать за Духом Божьим, слушаться Его Слова, жить по Духу и поступать по Духу, оказываются сынами Божьими. они испытали, как Бог руководит ими, оказывая им все новые милости, давая обрести божественную мудрость и свершить труды, которые далеко превосходят всякую человеческую мудрость и все человеческие дела.

Если хоть год человек не будет заниматься ничем иным, кроме мыслей об этом, то и этот год даст ему более, нежели все предшествующие, даже если в течение них он совершил нечто по его способностям великое, поскольку только с Богом достигают наивысшего, ибо такое дело — дело Божье, а не человеческое.

От такого человека отпадает всякое внешнее дело, и довольно ему всегда делать лишь одно дело — внутреннее — а большего, чем это, ничего ист. Не измерить, с какой любовью действует Бог в человеке, таким образом предоставившим Ему место в себе и всецело Ему себя вручившим.

Таким вверившимся Богу человеком был Тимофей. Ученики святого Дионисия удивлялись тому, что Тимофеи в сравнении с ними был неизмеримо восприимчивей и сильно превосходил их всех, хотя они тоже, как и он, совершали много добрых дел.

Учитель отвечал им, что это оттого, что он — человек, препоручивший себя Богу и так глубоко погрузившийся в бездну собственного небытия, в Не-Я, что даже не соизмеряет себя с делами Божьими, но все свое оставляет Богу.

Сподоби и нас, Боже, достичь такого оставления и такого препоручения себя руководству Божию!

О ВКУШЕНИИ ТЕЛА ХРИСТОВА

Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие.

Ин. 6, 55

Все упражнения и труды — лишь пути и средства достижения истинной готовности придти к Богу, дабы он руководил нами. Тот же дар, что мы «едим плоть Сына Человеческого и пьем Его кровь», — цель и награда, ибо в нем он Сам Себя непосредственно отдает людям, соединяясь с ними просто и совершенно.

«Плоть Моя истинно есть пища и Кровь Моя истинно есть питие»: те, кто воспринимает это внешне, чувствами, как телесную пищу, как хлеб и вино, вкушая их, ничего не знает об истинном смысле Вечери и о блаженстве соединения, сокрытом в ней.

Пища, которую принимает внешний человек, сама по себе мертва и служит лишь для бренной жизни человека. Но Пища, которую внутренний человек получает от Христа, — живая, и кто ее вкушает, «жить будет вечно» (Ин. 6, 58).

Услышав эти слова, отошли многие, кто шел за Христом, ибо не поняли Его слов (Ин. 6, 66). они восприняли буквально то, что имело духовный смысл. Ибо Пища эта превосходит все, постигаемое умом. Здесь Пища и вкушающий едины.

Однако трудно объяснить словами то, что выходит за пределы понимания. Только внутренний человек, живущий исключительно внутренним, в состоянии вкушать эту Пищу и понимать ее смысл, даже если не выразить того словами человеческими.

Кто хочет узнать, что означает вкушать Кровь и Плоть Христову, пусть, от всего отрешившись, пребывает внутренне в покое и одиночестве.

Дабы достичь этого, нужно привыкнуть следить за своим внутренним человеком и во всем, что делаешь, заглядывать в себя, и всегда, занимаясь чем-либо или общаясь с другими людьми, оставаться обращенным вовнутрь большей частью своего существа, особенно — в часы досуга и одиночества; только тогда ты будешь истинно собран внутри со всеми своими чувствами и силами и погружен в глубину души. Ибо здесь то место, где Пища живая, «Плоть и Кровь», т. е. суть и дух Христовы, соединяются с внутренним человеком, всецело его в Себя вовлекая и в Себя преображая.

Это соединение превосходит все превращения, которые человек в силах осмыслить. Ибо здесь дух возвышен над всякой тварностью, очищен и просветлен и так совершенно вознесен над самим собой и своим образом и пронизан Богом, что теряет всякое сходство и подобие с Богом, становясь с Ним единым и растворяясь в морс божественного света.

Происходит это подобно тому, как огонь действует на дрова: сначала он вытягивает из них влагу, потом делает их теплее, горячее, а затем — подобными себе. Чем более дрова приближаются к подобию, тем более исчезает неподобие, пока, наконец, огонь не растворит материю дров, и существо дров не сделается единым с огнем, само становясь пламенем. Так, в единении, исчезает подобие.

Точно так же и божественная Пища увлекает дух из неподобия в подобие, а из него — в единство.

Если божественный жар любви устранит из духа всякое неподобие, всякую несоразмерность Богу, то при вкушении существа Христова он совершенно растворится в божественности, как сказал о том Христос Августину: «Расти и принимай Меня в себя, тогда ты не Меня превратишь в себя, но сам всецело преобразишься в Меня».

Прежде чем случится такое, все тварное должно в нас умереть. Но сколь же плодотворна и блаженна жизнь, рождающаяся в этой смерти!

Когда вкушаем мы пищу телесную, все, что мы едим, само должно умереть и исчезнуть, прежде чем попадет в наше естество и станет с ним полностью единым.

Попадая в наше чрево, пища становится столь не похожа на саму себя, что ее прежнюю форму уже не узнать, особенно же, когда ее сила всосется в наше тело и станет частью нас самих.