Царствие костей - [22]

— Значит, с театром покончено, — констатировал Том.

— Альберт подхватил грипп, — объяснила Лили. — После болезни оглох на одно ухо и уже не мог работать акробатом — потерял чувство равновесия. В остальном он здоров, но сам понимаешь человека, который когда-то легко стоял на одной руке, а сейчас с трудом спускается по лестнице.

После паузы, вызванной взревевшим на сцене хором, она рассказала ему о свадьбе и о том, что месяцем позже они вложили все свои сбережения в паб на Лангуорси-роуд. Все дела там вел Альберт. Лили помогала ему три раза в неделю, что приносило им небольшой дополнительный доход.

— Заходи к нам, — сказала она. — В любое время. Мы всегда найдем полчасика, чтобы поболтать с тобой, Том.

— Хорошо.

— Нет, ты пообещай.

— Ладно, обязательно зайду.

Она бросила на него странный взгляд. Очень пристальный, словно пыталась заглянуть в душу. Сэйерс всегда знал, что от Лили Коллинз, обладавшей тонкой интуицией, никому не удавалось скрыть фальшь. Когда-то они были друзьями, но общение с ней доставляло ему некоторый дискомфорт — она мгновенно определяла, когда он врал, хотя бы самому себе.

— Так как у тебя дела на самом деле? — спросила она. — Ты счастлив, Том? Скажи, что да.

— Думаю, со временем буду счастлив, — заявил он, решительно отбрасывая притворство.

— Ну что ж… — Лили пришлось повысить голос, чтобы заглушить последние ноты хора «Блеск звезды Эрина». — В конце концов, все мы на это надеемся. Знаем, в чем состоит наше счастье, и стремимся к нему. А остальное — только воспоминания.

Финал очередного действия «Звезды» внес в бар волну посетителей, и Том, быстренько попрощавшись с Лили и еще раз пообещав посетить их с Альбертом, вернулся к своей работе.

Когда Медли, мим и подражатель, изрядно пошатываясь, выбежал на сцену и начал серию своих имитаций, Сэйерс проскользнул в фойе и направился за кулисы. К тому моменту когда он попал туда, на сцене уже находились «Музыкальные чудодеи», вовсю стараясь спасти представление.

— Отстаньте, чертовы придурки, — лютовал Медли, которого двое служителей волокли мимо Сэйерса. Из кармана мима вытекало сырое яйцо. — Ни хрена вы не понимаете в искусстве. Задницы у вас вместо голов.

Тщетно он старался убедить их в том, что все его падения и промахи должны происходить по ходу действия.

Сэйерс оглядел декорации для «Пурпурного бриллианта», с удовольствием отметил, что они находятся в полном порядке, и двинулся к зеленой комнате, где в ожидании звонка собрались занятые в спектакле актеры.

Его предупреждение оказалось лишним — актеры были полностью готовы к выходу. Однако не все. Как Том в душе и предполагал, Джеймса Каспара среди них не оказалось.

Гримерные находились у боковой стены здания, их высокие окна выходили на аллею, отделявшую театр от стоявшего напротив паба. Сэйерс взбежал по ступенькам, не слишком надеясь обнаружить актера в его комнате. Если бы он не нашел Каспара, Уитлок был бы вынужден либо отложить спектакль, либо вызывать на сцену любого незанятого артиста, который играл бы с текстом в руках. Случай для профессиональной репутации театра катастрофический, невероятный, но Сэйерс чувствовал в себе нечто такое, что перевешивало боль от потери актера.

«Его отец поставил себе целью возвратить его Богу, но умер в самом начале пути. Я поклялся ему, что доведу его работу до конца. Всю душу вложу в выполнение этой благородной миссии», — вспомнил Сэйерс слова Уитлока. Он ни секунды в них не верил и считал, что тому влиянию, которое обрел над директором Каспар, есть более рациональное объяснение. И каким бы оно ни было, Сэйерс приветствовал бы любой повод для невыполнения пресловутой «миссии».

Наверху лестницы Том остановился. Дверь в комнату Каспара оказалась открытой. Актер был не один. Сэйерс видел его отражение в зеркале, стареньком и дешевом. Сэйерсу показалось, что он смотрит на Каспара сквозь грязное оконное стекло. Тот был уже одет в костюм, только жесткий воротничок рубашки болтался. Сэйерс услышал, как Каспар, щелкнув пальцами, властно произнес: «Запонку для галстука».

— Слушаюсь, сэр, — раздался голос Артура, их мальчишки-посыльного. На миг отражение актера заслонилось его фигурой. Артур подскочил к Каспару и начал застегивать ворот его рубашки.

— Где мой блокнот для газетных вырезок?

— Еще не готов, — ответил Артур напряженным голосом. Застегнуть воротник оказалось для него трудным делом.

— Значит, ты у нас медлительный тугодум? Так, что ли?

— Да, сэр.

— Работаешь с ленцой, думаешь с ленцой. Может быть, мне попросить Эдмунда, чтобы он тебя уволил? А? Как тебе это понравится?

— Никак не понравится.

— Никак, — передразнил его Каспар. — Убирайся.

— Слушаюсь, сэр.

Артур пулей, как из кабинета зубного врача, выскочил из комнаты, побежал по коридору и, наскочив на Сэйерса, едва не сбил его с ног.

— Спектакль уже начинается, — сообщил тот.

— Да, мистер Сэйерс, — запыхавшись проговорил Артур, и в глазах его мелькнул испуг — он догадался, что нужно возвращаться к Каспару и поторопить его, чего ему явно не хотелось.

— Не волнуйся, — успокоил его Сэйерс. — Я сам зайду к мистеру Каспару.

— Совершенно не обязательно тревожить меня, — сказал Каспар, появляясь в дверях комнаты.