Царственная блудница - [43]
– Разве ваше величество не согласны, что целоваться по-французски гораздо слаще, чем просто ласкаться губами, и любовники становятся друг другу очень близки, так близки, что ближе некуда?
Елизавета задумчиво кивнула:
– Французский поцелуй, говоришь?..
И она приникла к губам кавалера, как бы стремясь доказать ему, что вполне усвоила иноземную манеру целоваться, это во-первых, а во-вторых, что хочет стать ему очень-очень близкой... Д’Эон отвечал со всей возможной пылкостью, втихомолку мечтая о такой же близости между Россией и Францией, douce France, и ему казалось, что он держит в объятиях не русскую императрицу, а саму эту страну, такую загадочную, такую непостижимую, такую податливую... и такую недоступную!
Санкт-Петербург, дом английского посла Гембори,
1755 год
Елизавета смотрела на Гембори, с трудом подавляя испуг. Создавалось впечатление, что англичанин знает каждое слово, которое было произнесено во время этой нежной и очень, очень тайной сцены. Но откуда, каким образом?!
Ее мысли перебил возглас Бестужева, который, по всему, не был в курсе подлинной личности Лии де Бомон, а потому с интересом наблюдал все то, что происходило между ней и Бекетовым:
– Поглядите-ка, матушка-государыня, Никитка наш разошелся... да он не с ума ли сошел? Одичал в деревне напрочь! Кто ж так с дамами обращается?
В самом деле, обхожденье Бекетова с прелестной француженкой более напоминало обращенье с мужчиною. Никита Афанасьевич задиристо толкал ее в бок, хлопал по плечу, нелепо подмигивал, подталкивал, норовя наступить сапогом на воздушный шелк юбки... Лия де Бомон сторонилась его как могла, ее перемещения по гостиной напоминали метания существа загнанного, бесплодно пытающегося спастись бегством, но Бекетов не отставал. Иногда он бросал взгляды в сторону императрицы – вроде бы украдкой бросал, но она не могла их не замечать.
– Что это с нашим Никиткою? – пробасил подошедший Петр Шувалов. – Руки распустил не в меру. Того и гляди, потащит мамзель на диванчик, юбку задерет да и вжарит промеж ног! А она, гляди, кобенится, а сама вроде бы и не прочь? Другая давно бы уже вдарила ему по мордасам, а эта манит, манит мужика, задорит его!
Шувалов вообще был груб, а сейчас от изумления и беспокойства вовсе потерял над собой всякую власть: что приходило на ум, то мигом перескакивало на язык. Елизавета Петровна в другие минуты одернула бы его, а сейчас словно и не замечала ничего, кроме блеска глаз Бекетова, его напряженной улыбки, его разгулявшихся рук и этих странных переглядок с Лией, то есть с Шарлем...
В не меньшем остолбенении, граничившем с ужасом, наблюдала за происходящим Афоня. Человек, которого она любила, словно бы лишился ума в одночасье. Он не обращал внимания на императрицу, а повлекся за той, которую Афоня уже зачислила было в подруги. Да как повлекся! Просто-таки полетел!
Бедная девушка совершенно ничего не понимала. Конечно, любовь с первого взгляда – вещь самая обыкновенная, она и сама, например, влюбилась в Никиту Афанасьевича сразу, как только его увидела... а все же то, что извинительно и естественно для сердца девичьего, странно и нелепо видеть в поведении мужчины.
«А что ж она его не осаживает? – изумлялась Афоня. – Вроде бы даже и завлекает...»
Вдруг девушка вспомнила, как она этой загадочной польке жаловалась: любимый-де влюблен в другую, – а та, коварная, поддакнула, мол, кабы могла навредить сопернице вашей, то непременно навредила бы, а вам бы помогла.
Хорошенькая помощь! Сама соперницей стала! Поистине – медвежья услуга!
– Ну это уж, знаете ли, вовсе все границы переходит, – пробормотал в это мгновение Гембори. – У вас, у русских, есть поговорка, всяк-де с ума по-своему сходит, и я весьма снисходительно отношусь к слабостям человеческой натуры, тем паче что и в английской королевской се... то есть я ничего не хотел сказать, кроме того, что и в самых высокопоставленных семействах издавна... э-э... – Он хитровато прищурился: – Ну что ж, и в Писании сказано, что ниже пояса все грех... Да, я, значит, готов смириться с тайными слабостями и пороками, но вряд ли стоит их на всеобщее обозрение выставлять! Ну, вывел бы господин Бекетов его в другую комнату, ну...
– Его?! – изумился Шувалов. – Кого это – его?!
Гембори бросил пронзительный взгляд на Елизавету – и ту словно ожгло.
«Знает, – окончательно уверилась она. – Все знает! И что это кавалер, и что мы с оным кавалером любострастничали – тоже знает... Господи, вот позорище! А все Никитка-пакостник виноват, взялся за старое, за прежнее... да и французишка сей тоже хорошее дерьмо... я его в постель допустила, а он тут же и изменил... ну ладно, кабы с другой бабой, а то с мужиком!!!»
– Я хотел сказать, ее, – поправился в это мгновение Гембори самым ехидным на свете голосом. И, поклонившись остолбеневшей императрице, отошел, потому что Гарольд, сверкая и переливаясь своим пронзительно-голубым нарядом, делал ему какие-то знаки.
– Что случилось? – с досадой спросил сэр Уильям. – Ты отвлек меня от очень интересного разговора с ее величеством.
– Ах, дядюшка! – шепотом воскликнул Гарольд. – Помните, я говорил вам о какой-то женщине, которая не столь давно пробралась в дом и исчезла бесследно? Мы с Брекфестом попытались ее изловить, но он успела сбежать.
«Русская кузина», Марина Бахметева, появившаяся ни с того ни с сего в замке английского лорда Десмонда Маккола, мало кому пришлась по душе. Пуще всех сторонится ее сам хозяин. Никому и в голову прийти не может, что Марина – никакая не кузина ему, а венчанная жена, однако брак их свершился при таких странных обстоятельствах, что молодые люди его тщательно скрывают… как скрывают даже от себя любовь, владеющую их сердцами. Интриги, колдовство, предательство, роковые тайны, коварство опутывают Марину и Десмонда со всех сторон.
Говорят, что браки совершаются на небесах! Но разве это относится к венценосным женихам и невестам, которые знакомились лишь накануне венчания? Их, государей и правителей больших и маленьких стран, ждала всенародная любовь и поклонение. Но права на свою собственную любовь они не имели… Приходилось обзаводиться тайными и официальными фаворитами, появляясь со своей «второй половиной» лишь на официальных приемах Но иногда повенчанные царственные персоны влюблялись друг в друга, и тогда их союз становился поэтическим преданием, счастливой сказкой Королева Франции Анна Ярославна и ее муж Генрих I, Мария Темрюковна и Иван Грозный.
Красавице Маргарите Говоровой повезло – она дождалась своего мужа с войны! Но радость встречи омрачил ребенок, которого привез Михаил. Лиля, дочь его походно-полевой жены, будет теперь жить в их доме. Да, умеют мужчины думать только о себе… К такому выводу пришла Маргарита, когда в ее доме, в роли прислуги, появилась та самая Тася. Которая, оказывается, не погибла при бомбежке – как считал до сих пор влюбленный в Тасю Михаил Говоров…
Джеймс летел в страну своих предков, чтобы почтить память возлюбленной с красивым русским именем – Соня… Но, войдя во двор ее дома и увидев любимую живой и невредимой, он почувствовал, что его здорово провели. Брачная мошенница?! Подлый обман?! А как иначе объяснить известие о внезапной смерти девушки, пришедшее два года назад?! Тревожный ход мыслей нарушили два типа, стремительно вошедшие в подъезд за Соней. Уловив обрывки разговора, Джеймс понял, что вот-вот станет свидетелем преступления. И он решительно шагнул в полумрак подъезда…
Дети погибших при странных обстоятельствах советских колдунов Егоровых выжили. Судьба разбросала их по разным городам страны. Этих обладающих сверхъестественными способностями мальчика и девочку ищет тот, кто предал их родителей. А также шпионы Аненербе, ведь идет война с фашистской Германией. Помимо того, что их способности каждая сторона планирует использовать по-своему, есть и пропавший дневник отца Егоровых, о котором его потомки не могут не знать. Завладеть этим артефактом – значит получить доступ к величайшей тайне… Ранее книга выходила под названием «Последний приют призрака» и псевдонимом Е.
После древнего обряда поклонения луне неодолимая сила влечет друг к другу дочь русского торговца Бушуева Вареньку и молодого путешественника Василия Аверинцева. Немалую роль играет в этом экзотический пряный воздух Индии. Однако молодые люди боятся дать волю своей страсти… Что, если это всего лишь дурман, морок — месть дерзким чужакам, рискнувшим взглянуть в лицо Запретному…
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Они вдохновляли поэтов и романистов, которые их любили или ненавидели – до такой степени, что эту любовь или ненависть оказывалось невозможным удержать в сердце. Ее непременно нужно было сделать общим достоянием! Так, миллионы читателей узнали, страсть к какой красавице сводила с ума Достоевского, кого ревновал Пушкин, чей первый бал столь любовно описывает Толстой… Тайна муз великих манит и не дает покоя. Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Настасья Филипповна, Маргарита – о тех, кто создал эти образы, и их возлюбленных читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Ревнует – значит, любит. Так считалось во все времена. Ревновали короли, королевы и их фавориты. Поэты испытывали жгучие муки ревности по отношению к своим музам, терзались ею знаменитые актрисы и их поклонники. Александр Пушкин и роковая Идалия Полетика, знаменитая Анна Австрийская, ее английский возлюбленный и происки французского кардинала, Петр Первый и Мария Гамильтон… Кого-то из них роковая страсть доводила до преступлений – страшных, непростительных, кровавых. Есть ли этому оправдание? Или главное – любовь, а потому все, что связано с ней, свято?
Эпатаж – их жизненное кредо, яркие незабываемые эмоции – отрада для сердца, скандал – единственно возможный способ существования! Для этих неординарных дам не было запретов в любви, они презирали условности, смеялись над общественной моралью, их совесть жила по собственным законам. Их ненавидели – и боготворили, презирали – и превозносили до небес. О жизни гениальной Софьи Ковалевской, несгибаемой Александры Коллонтай, хитроумной Соньки Золотой Ручки и других женщин, известных своей скандальной репутацией, читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Историк по образованию, американская писательница Патриция Кемден разворачивает действие своего любовного романа в Европе начала XVIII века. Овдовевшая фламандская красавица Катье де Сен-Бенуа всю свою любовь сосредоточила на маленьком сыне. Но он живет лишь благодаря лекарству, которое умеет делать турок Эль-Мюзир, любовник ее сестры Лиз Д'Ажене. Английский полковник Бекет Торн намерен отомстить турку, в плену у которого провел долгие семь лет, и надеется, что Катье поможет ему в этом. Катье находится под обаянием неотразимого англичанина, но что станет с сыном, если погибнет Эль-Мюзир? Долг и чувство вступают в поединок, исход которого предугадать невозможно...
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…