Царское проклятие - [62]
А примета не солгала. Стремительно растущая вширь столица, избы и терема которой уже давно вылезли за городские кремлевские стены, редкий год обходилась без пожара, но никогда не горела так часто, как в лето 7055-е[132]. И первый из них приключился всего пару дней спустя после падения колокола. Началось с торговых лавок в Китай-городе. Тушить стали поздно, когда ветер уже разносил во все стороны ярко полыхающие куски толстой сермяги, толстины, вотолы, тонкой бели и паневы, шелковой паволоки, опускаясь на казенные гостиные дворы, залетая в стоящую поблизости Богоявленскую обитель и ложась на крыши домов, расположенных рядом с Ильинскими воротами. Какие-то зарождающиеся очаги успевали погасить, но по большей части то там, то тут занималось, разгоралось и начинало полыхать — не остановить.
А уж когда занялась Высокая башня, а затем взорвавшийся в ней порох с диким грохотом поднял на воздух не только ее, но и часть городской стены, незамедлительно обрушившуюся в реку, устроив в ней запруду, среди жителей началась настоящая паника.
Спустя всего восемь дней, 20 апреля, загорелись улицы за Яузой, где жили гончары и кожевники. Затем вроде бы все улеглось, тем более, что май оказался обильным на дожди. Но сушь, воцарившаяся с самого начала лета, сыграла свою роковую роль — 24 июня, около полудня, за Неглинной, на Арбатской улице ветер неожиданно распахнул двери церкви Воздвижения и уронил горящие перед иконами свечи, после чего начался очередной пожар, стремительно разносимый в разные стороны. Ох, не зря знаменитый на всю Москву блаженный Христа ради Васятка стоял накануне близ этой самой церкви, долго глядел на нее и горько плакал.
На этот раз бороться с огненной стихией никто и не пытался — бесполезно. Спустя всего какой-то час полыхала уже вся Москва, превратившись в огромный пылающий костер, окутанный тучами из густого дыма. Какофония звуков, состоявшая из треска горящих стен и крыш, воплей людей и рева ветра время от времени глушилась басовитыми раскатами — взрывались запасы пороха. Деревянные здания не просто сгорали — исчезали вовсе, и ветер подчищал площадку от углей и золы, трескались каменные здания, а кое-где виднелись ядовито рдеющие ручейки металла — текла колокольная медь. Единственное желание горожан было вырваться из города и спасти хотя бы жизнь — свою и близких. О том, чтобы вытащить из дома хоть какое-то добро, никто и не помышлял.
Митрополит Макарий, как подобает истинному пастырю, при виде такого страшного бедствия немедленно направился к Успенскому собору. Припав на колени пред ликом Девы Марии, писанным самолично его давним предшественником митрополитом Петром, он истово молился, прося заступницу уберечь чад, утешив гнев божий. Полузадохшегося, его силой вытащили оттуда, провели через тайный ход, но Москва-река в ту пору изрядно обмелела, и от крутого обрыва, где располагался выход из подземелья, вниз до воды было не меньше трех саженей. Хотели спустить на веревке, но она оказалась гнилой, лопнула, митрополит упал, изрядно расшибся и еле живой был отвезен в Новоспасский монастырь.
Вынести из собора удалось только икону, перед которой молился старец, а также церковные правила, некогда привезенные митрополитом Киприаном из Константинополя. Впрочем, огонь так и не проник внутрь храма. Помешали толстые могучие стены, да еще, как переговаривались люди, заступничество славной Владимирской Богоматери, остававшейся в соборе.
Затихла буря только к вечеру, а пламя угасло лишь к рассвету, хотя развалины курились дымом еще несколько дней, смердя обугленным человеческим мясом не успевших бежать людей. Не уцелело ничто. От растений в огороде осталась одна зола, от деревьев в садах — черный уголь.
Уже самые первые подсчеты дали неутешительную цифру в 1700 человек погибшими, не считая детей. Но люди с опаленными волосами, с почерневшими не столько от сажи, сколько от горя лицами, продолжали потерянно бродить среди руин, где они некогда жили, и разыскивать ближних.
Иногда, но очень редко, кое-где слышались крики радости — муж встречался с женой, отец с дочерью, мать с сыном. Гораздо чаще отовсюду доносились горестные вопли и даже вой — дикий, подобно волчьему. Это очередной бедолага, раскопав головешки, обнаруживал под ними запеченный труп, который зачастую даже не мог опознать — средний перед ним сын или старший, меньшая дочь или та, что на одно лето старше.
Не желая ничего ни слушать, ни видеть, царь, собрав всю свою Думу и прихватив оставшихся в живых слуг, выехал в то же утро в село Воробьево. Единственное, о чем он распорядился перед отъездом, так это о том, чтобы немедленно начинали заново строить его дворец. О том, что надо бы оказать какую-то помощь несчастным погорельцам, Иоанн и не помышлял — сами управятся.
Он не думал навещать и митрополита, но по осторожному совету Палецкого, к которому присоединилось еще несколько бояр, включая Скопина-Шуйского, Федорова, Нагого, дяди царицы Григория Захарьина и своего духовника протоиерея Федора, все ж таки направился в Новоспасскую обитель. Там-то его спутники и объявили Иоанну, что Москва сгорела не просто так, а от злого колдовства.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.