Царское посольство - [7]
Дверь в приемную скрипнула, и когда Алексаша поднял глаза, то увидал перед собою незнакомого человека. Он сразу понял, что перед ним гость не простой, а, должно быть, важный, один из тех, какие теперь время от времени к отцу заглядывают и каких отец принимает с низкими поклонами и с великою честью.
Гость был человек еще молодой, среднего роста, крепкого сложения. Бархатный кафтан темно-синего цвета с собольей опушкой обрисовывал широкие плечи, высокую грудь и стан, еще гибкий, еще не успевший раздаться и разжиреть. Лицо гостя, не отличаясь особой красотой, было приятно. Глаза ясные и быстрые; небольшая русая бородка окаймляла его несколько бледные щеки.
Алексаша встал и поклонился без особого замешательства, которое было не в его характере. Он в свою очередь объяснил гостю, что отец должен быть сейчас домой, потому что всегда к этому часу бывает.
Гость пристально оглядел Алексашу, подсел рядом с ним на лавку и взял в руки его книгу.
Это была искусно переплетенная в толстую кожу объемистая книга, писанная чудесным полууставом. Многие листы ее были правлены киноварью. Заглавие гласило: «Сия книга глаголемая Великое Зерцало. Духовные приклады и душеспасительные повести в честь и славу Богу и человеком в душевную пользу».
Алексаша глядел, как гость перелистывает книгу, останавливаясь на некоторых страницах, пробегает их глазами. Вот он захлопнул книгу, покачал головою и усмехнулся.
— Славная у тебя книжица… Что ж, ты всю прочел? — спросил он, кладя свою белую, украшенную перстнями руку на плечо мальчика.
— Всю, да и не один раз, а неведомо сколько раз! — смеясь, отвечал Алексаша.
— Вот как, значит, она тебе нравится?
— Вестимо, очень занятно.
— Занятно!.. И ты понимаешь все, о чем тут сказано?
— Понимаю! — бойко проговорил Алексаша.
Гость с любопытством и ласковой улыбкой продолжал глядеть на него.
— Понимаешь! А ну-ка вот, почитай мне, да и объясни…
Он снова взял книгу, раскрыл ее и указал Алексаше на одну страницу.
— Прочитай-ка.
Мальчик бойко начал:
— «О Удоне Магдебургском, како он страшным и ужасным образом смерти предан и весьма грозно осужден, повесть трепетна и умилительна зело»…
— А ну-ка, ну-ка! — весело воскликнул гость. — Послушаем трепетную и умилительную повесть!
Алексаша перевел дух, откашлялся и продолжал:
— «Удон в юности философскому ученью прилежаще, ко преятию же науки сей разум имяше, яко нимало пошествия во учениях сотворити можаше и сего для от учителя часто биение претерпеваше»…
— Стой! — сказал гость. — Куда ты, аки конь ретивый, мчишься!.. Что ты читать мастер — вижу… А ты вот скажи мне, что сие за предмет такой: философское учение?
Алексаша поднял на него свои ясные глаза и весь так и вспыхнул.
— Вот это самое меня в досаду великую приводило! — живо заговорил он. — Что такое философское учение… Батюшка не знает, духовник наш, отец Савва, говорит: сие есть ересь, а кака-така ересь — неведомо. Думал я, думал и надумал: философское учение, так я полагаю, если мысли разных мудрых человеков обо всем, что есть в мире, обо всех вещах и предметах, что оные обозначают, обо всех делах премудрости Божией… Так, что ли?
— Похоже на то, дитятко! — ласково отвечал гость. Он невольным движением погладил Алексашу по голове, а сам думал:
«И ты к приятию науки сей разум имеешь… Вот находка!..»
Проходили минуты, полчаса прошло, прошел почти час, Никита Матвеевич все еще не возвращался, а ни гость, ни Алексаша не замечали этого. Они вели оживленную беседу.
Наконец возвратился хозяин.
Он поспешно вошел в приемную.
— Батюшка, Федор Михайлович, вот уж кого не ждал у себя видеть! — с низкими поклонами заговорил он. — Что приказать изволишь? Чем могу служить?.. Прости, Бога ради: людишки говорят, давно ты меня дожидаешься, а я как нарочно ноне и запоздал… Кабы знал, что у меня такой дорогой гость, поспешил бы, не заставил бы тебя скучать.
Он заметил сына и, обратясь к нему, строго прибавил:
— А ты чего тут? Ступай, ступай!
Алексаша, чувствовавший к отцу всегда некоторую робость, взглянул на гостя. В этом взгляде сказалось все его сожаление о разлуке. Он поклонился и вышел.
Гость проводил его своей светлой, ласкающей улыбкой.
— С чем пожаловал, Федор Михайлович? — продолжал между тем говорить Залесский. — Чем угощать прикажешь? Романею я нынче достал пречудесную… Не откушаешь ли?!
— Отчего не отведать твоей романеи, Никита Матвеич.
Хозяин захлопал в ладоши, и через пять минут на серебряном подносе появился вычурный графинчик романеи и две серебряные чарки.
Теперь гость передал Залесскому то дело, по которому к нему приехал. Дело оказалось неважное: надо было навести справку в приказе, и Никита Матвеевич обещал завтра же это сделать не откладывая.
Романею отведали, гость нашел ее прекрасной. Потолковали о том, о другом. Пора и за шапку, а гость все не поднимается с лавки.
— Это твой единственный сын? — спросил он вдруг Залесского, кивая головой по направлению той двери, в которую вышел Алексаша.
— Много было деток, Федор Михайлович, да вот один этот остался.
— Славный он паренек у тебя, я с ним, тебя дожидаючись, не видел, как и время прошло… Разумный паренек, на радость…
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В третий том собрания сочинений вошел роман "Сергей Горбатов", открывающий эпопею "Хроника четырех поколений", состоящую из пяти книг. Герой романа Сергей Горбатов - российский дипломат, друг Павла I, работает во Франции, охваченной революцией 1789 года.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В седьмой том собрания сочинений вошел заключительный роман «Хроники четырех поколений» «Последние Горбатовы». Род Горбатовых распадается, потомки первого поколения под влиянием складывающейся в России обстановки постепенно вырождаются.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В шестой том собрания сочинений включен четвертый роман «Хроники четырех поколений» «Изгнанник», рассказывающий о жизни третьего поколения Горбатовых.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В четвертый том собрания сочинений включен "Вольтерьянец" - второй роман из пятитомной эпопеи "Хроника четырех поколений". Главный герой Сергей Горбатов возвращается из Франции и Англии. выполнив дипломатические поручения, и оказывается вовлеченным в придворные интриги. Недруги называют его вольтерьянцем.
Всеволод Соловьев (1849–1903), сын известного русского историка С.М. Соловьева и старший брат поэта и философа Владимира Соловьева, — автор ряда замечательных исторических романов, в которых описываются события XVII–XIX веков.В пятый том собрания сочинений вошел роман «Старый дом» — третье произведение «Хроники четырех поколений». Читателю раскрываются картины нашествия французов на Москву в 1812 году, а также причастность молодых Горбатовых к декабрьскому восстанию.
Во второй том вошли романы Вс. Соловьева "Вольтерьянец" (часть вторая) и "Старый дом". Содержание: Волтерьянец. Часть вторая Старый дом.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
Немецкий писатель Эрнест Питаваль (1829–1887) – ярчайший представитель историко-приключенческого жанра; известен как автор одной из самых интересных литературных версий трагической судьбы шотландской королевы Марии Стюарт. Несколько романов о ней, созданные Питавалем без малого полтора века назад, до сих пор читаются с неослабевающим интересом. В данном томе представлен роман «Красная королева», который перенесет читателя в Европу XVI века, в романтическое и жестокое время, когда Англию, Шотландию и Францию связывали и одновременно разъединяли борьба за власть, честолюбивые устремления царствующих особ и их фаворитов.
Луиза Мюльбах (псевдоним Клары Мундт, в девичестве Мюллер; 1814–1873) — немецкая романистка. Была замужем за известным писателем, критиком и литературоведом Теодором Мундтом. Поселившись в Берлине, она сблизилась с представителями «Молодой Германии» и приобрела известность радикальными воззрениями на женскую эмансипацию. Как писательница, Мюльбах была чрезвычайно плодовита (ею издано свыше 100 книг) и главным образом известна историческими романами, частью написанными по современным ей мемуарам. Последнее обстоятельство способствовало появлению в них весьма интересных эпизодов, что в свою очередь обеспечило ее произведениям успех среди широкой публики. В данном томе публикуется роман «Трагедия королевы», действие которого разворачивается во времена французской революции, а основной темой стала трагическая гибель на эшафоте Людовика XVI и его жены, очаровательной Марии-Антуанетты, своенравной и умной дочери Марии-Терезии и Франца I Австрийских.
Николай Алексеевич Раевский (1894–1988) – известный русский советский писатель, автор ряда ярких и интересных книг о Пушкине и его времени. Публикуемое в данном томе произведение рассказывает об одной из близких женщин великого поэта, внучке фельдмаршала М. И. Кутузова – Дарье Федоровне (Долли) Фикельмон. Своим блестящим умом и образованностью, европейской культурой и необычайной красотой она буквально покорила сердце Пушкина. Именно их взаимоотношениям посвящена бóльшая часть страниц этой книги.
Жорж Вотье (годы жизни не установлены) – французский писатель, современник А. Дюма. В данном томе публикуется роман «Шарлотта», рассказывающий о событиях, происходивших во времена правления Генриха Наваррского, известного не только своей знаменитой фразой «Париж стоит мессы», но и посвященной ему популярной песней Дю Корруа о храбром короле Анри Четвертом, имевшем тройной дар: пить, воевать и быть галантным кавалером. Вот об этом-то последнем даре опасного соблазнителя и повествуется в романе Ж. Вотье.