Царское гадание - [6]
В тоне этих слов звучала непривычная едкая горечь.
— Нет, ты мне скажи, Гришка противный, что с тобой? — настойчиво спросила молоденькая артистка, когда разлит был по чашкам чай. — Какая тебя муха укусила? Чего ты дуешься, как мышь на крупу, вместо того чтобы радоваться?
— И не дуюсь я вовсе, и радоваться мне нечему, — ответил Нечаев. — С чего ты выдумала?
— Как радоваться нечему? Разве ты раздумал жениться на мне? А? Да отвечай же: раздумал, что ли? — И в голосе молодой девушки послышались слезы. — Ведь мы с тобой это еще в последнем классе решили… так порешили: на какое бы жалованье нас ни выпустили, а мы все-таки женимся. А теперь? Я вон сколько получать буду, страсть! Подумать, так одурь берет. А ты надулся, как сыч.
— Нет… за тебя я очень рад, — грустно проговорил молодой человек.
— За меня! За меня! А за себя-то что же? Нет, ты положительно глуп! Ведь если я обеспечена, так, стало быть, и ты со мной вместе тоже обеспечен. А мама… бедная мама, как счастлива будет! Господи, поскорей бы утро! Побегу, расскажу ей все! До репетиции отпрошусь… Да чего мне бежать? Я и «гитару»[1] нанять могу! Вот только не знаю, есть ли у меня деньги. Я давеча прачке отдала да кофе маме купила. У тебя нет денег, Гриша?
Нечаев молча вынул из кармана портмоне и подал ей монету.
— У, какой ты богатый! Целых четыре рубля у тебя! И откуда ты столько денег достал?
— Я за урок получил. Купца одного польку «трамблан» танцевать учу, так он заплатил!
— Ты танцевать учишь? — расхохоталась Асенкова. — Ну и дурак же твой купец, если он танцам у тебя обучается. Ты сам-то ничего не умеешь и не понимаешь! Ну, да это все равно, давай деньги! Я тебе скорехонько отдам. А завтра утром я к маме съезжу и свезу ей два апельсина к чаю. Она страсть как их любит! Ну, да это все к стороне. А ты скажи мне, за что ты дуешься?
— Я вовсе не дуюсь, а грустно мне, на сердце у меня тяжело.
— Ну не дурак ли ты? Скажите на милость! У нас столько радости, а у него на сердце тяжело.
— Да не моя это радость, а твоя!
— И опять дурак! С каких это пор мы с тобой свои радости и горести делить перестали? Прежде все пополам было, а теперь и подавно!
— Нет, Варя, теперь пойдет иначе. Теперь ты мне не пара!
Асенкова подбежала к молодому товарищу и обняла обеими руками его голову.
— Вот видишь, какой ты скверный! Целоваться меня заставляешь! А помнишь, что Мефистофель поет: «Мой совет, до обручения не целуй его!»?
— Что же, совет хороший, и ты ему следуй. Только уж ежели можно, то и относительно других его соблюдай и тоже до обручения никого не целуй!
— Да ты что это, в самом деле что ли спятил? — бесцеремонно осведомилась Асенкова. — Про что ты это толкуешь? На что намекаешь?
Нечаев порывисто встал и, близко подойдя к ней, произнес решительным тоном:
— Теперь я тебя спрошу. Что ли ты поглупела от радости или хочешь только притвориться глупенькой?
— И не думаю притворяться, а просто не понимаю, что за вздор ты мелешь! — ответила она недовольным тоном. Она не привыкла, чтобы ее смирный и всегда покорный Гриша так разговаривал с нею; она такого разговора с собой не признавала, будучи самолюбивой и гордой. — Говори дальше! Говори, если начал!
— Что же, и буду дальше говорить! Неужели же ты думаешь, что все эти там начальники — и директор, и инспектор — так сразу поражены твоим талантом, что прямо голову потеряли от восторга?
— Ничего подобного я не думаю. Не так я глупа…
— Ну, как же ты себе объясняешь все эти нежности, все это внимание? Вот хотя бы чай этот дурацкий. Ну с какой стати маленькой выходной артистке станут чуть не столы накрывать, когда она из театра вернуться изволила? Видала ты что-нибудь подобное с другими? Скажи, видала?
— Ну, нет? Не видала!
— Ага! Значит, «умысел другой тут был»?
— Никакого ровно умысла! Государь похвалил меня, прибавку мне сделать приказал, ну, они и обрадовались!
— Не обрадовались они, а исподличались, государю угодить хотят.
— Что же тут такого особенного? Ему небось все угодить хотят! Да ты договаривай до конца, не мямли!
— Мне мямлить нечего, все равно один конец.
— Какой конец? Про что ты?
— Да про то, что недаром же государь вдруг так расщедрился и приказал окружить тебя таким вниманием.
— Как? И государь недаром? — расхохоталась Асенкова. — Он-то кому же угодить хочет? Тебе разве? Прослышал, что я намерена сочетаться законным браком с выходным артистом Императорских театров Григорием Ильичом Нечаевым, и, желая быть тебе приятным, отдал приказ сравнять меня в окладе чуть не с первыми сюжетами? А ты, срамник эдакий, и поблагодарить его за это не догадался? Эх ты, разиня муромская! — И она, громко расхохотавшись, вновь стала насильно кружить его по комнате.
— Тише ты! Ведь еще не дано тебе такой полной воли! — остановил он ее. — Подожди, пока в полный форс войдешь, пока полным титулом именоваться станешь!
— Каким титулом? Про что ты, Григорий? — уже более серьезно переспросила его Асенкова. — Говори толком… иначе кто тебя, дурака, поймет?
— Ты-то умна не по летам! Тебе сколько минуло намедни?
— Семнадцать! — весело сказала она. — Целых семнадцать!
— Ну вот, видишь! А рассуждаешь ты как семилетняя. Станет тоже государь жалованьем твоим и разовым даром заниматься, есть ему время!
Писательница Александра Ивановна Соколова (1833 – 1914), мать известного журналиста Власа Дорошевича, много повидала на своем веку – от великосветских салонов до московских трущоб. В своих живо и занимательно написанных мемуарных очерках она повествует о различных эпизодах своей жизни: учебе в Смольном институте, встречах с Николаем I, М. Н. Катковым, А. Ф. Писемским, Л. А. Меем, П. И. Чайковским, Н. Г. Рубинштейном и др., сотрудничестве в московских газетах («Московские ведомости», «Русские ведомости», «Московский листок»), о московском быте и уголовных историях второй половины XIX века.
А. И. Соколова, писавшая под броским псевдонимом Синее Домино, была хорошо известна газетной Москве конца XIX века. Она сотрудничала в «Московских Ведомостях» Каткова, «Русских Ведомостях» Скворцова и др. Исторический роман писательницы «Тайна царскосельского дворца», вызвавший интерес массового читателя, был впервые опубликован в виде бесплатного приложения журнала «Родина» в Петербурге в начале XX века.Тяжелая эпоха владычества Бирона. Без санкции властолюбивого герцога уже не делается ничего в империи, и его личные распоряжения ставятся чуть ли не выше распоряжений самой императрицы Анны Иоанновны.
Россия. Начало XIX века. Балы, скачки, дуэли. Изысканные красавицы и блистательные кавалеры. Блеск и роскошь царского двора. Главный дворцовый скандал — очередная фаворитка Николая I — короля-сластолюбца. Юная талантливая актриса с изящной фигуркой и кукольным личиком пленила сердце императора. Мимолетный роман грозил перерасти в большую страстную любовь, но судьба распорядилась иначе.
Еще вчера казалось, что жизнь прекрасна — ты молода, красива и помолвлена с наследником престола. Но сегодня твой мир разрушен, за тобой и твоим женихом охотятся убийцы, и вся надежда на учителя фехтования, который неожиданно пришел вам на помощь. Но каковы на самом деле его мотивы? Метки: Счастливый финал, Любовный многоугольник, Рейтинг за насилие/Рейтинг за жестокость, Рейтинг за секс, Псевдоисторический сеттинг, Романтика, Ангст, Драма, Фэнтези Группа автора ВК: https://vk.com/public196499889.
«Любовь, созидающая дом» — третий роман современной американской писательницы Джанет Оак в ее серии из двенадцати книг, рассказывающей историю семьи Дэвис. Мисси с мужем отправляются на поиски места для постройки собственного дома. Увлекшись фантазиями о добротном и уютном доме, Мисси сталкивается с реальностью суровой жизни Запада: кособокая постройка из дерна ожидает молодую женщину и ее новорожденного младенца. Взаимная любовь к мужу с лихвой покрывает все неудобства первых лет жизни на Западе. Вместе они построят свою мечту.
«Вдова военного преступника» — третья книга в трилогии «Девушка из Берлина».Когда Аннализа, немецкий агент, работающий на американскую контрразведку, уже начинает думать, что все опасности позади благодаря защите её возлюбленного, шефа РСХА Эрнста Кальтенбруннера, ей приходится столкнуться с гораздо более трудным выбором. С обоими фронтами, быстро надвигающимися на Германию, ей придётся принять судьбоносное решение: бежать от преследования союзников с отцом её нерождённого ребёнка или же принять щедрое предложение ОСС — свободную жизнь под новым именем в США…Пэйринг и персонажи: Аннализа Фридманн/Эрнст Кальтенбруннер, Генрих Фридманн, Отто Скорцени, Вальтер Шелленберг, Генрих Гиммлер и другие, Вторая мировая войнаРейтинг: NC-17Метки: насилие, ОЖП, ангст, драма, повествование от первого лица, hurt/comfort, ER, исторические эпохи, беременность.Перевод на русский язык выполнен автором.
Захватывающая история королевы Франции возрождает к жизни одну из самых противоречивых и трагических фигур прошлого.Дорога на гильотину… В ночь перед казнью Мария-Антуанетта оставляет в камере тайный дневник, в котором поведала историю своей жизни. Она начала писать его в детстве, будучи эрцгерцогиней Антонией, продолжала и позже, превратившись в блестящую и элегантную хозяйку Версаля, а закончила в тюрьме, испытав унижения, уготованные ей Французской революцией, и став «узницей номер 280».
В романе «Золотая гондола» юную красавицу но имени Паолина спасает после кораблекрушения мужественный сэр Харвей. Не имея средств к существованию, он, будучи в душе авантюристом, пытается выгодно выдать ее замуж.
Есть ли такая женщина, которая сможет растопить ледяной панцирь отважного воина Симона Бовалле? Она должна обладать множеством незаурядных достоинств. И вот в Нормандии Бовалле знакомится с прекрасной леди Маргарет.