«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [206]
С «исколотой штыками» Державной иконой нужно сопоставить версию П.В. Мультатули. «…Холодное оружие, – приходит он к выводу, – было основным орудием убийства Царской Семьи», причем «холодное оружие, имевшее граненый клинок, подобранный так, чтобы он совпадал по форме со штыком от русской винтовки»>206.
Это значит, что Державная икона находилась на груди, под верхней одеждой, у кого-либо из Царственных Мучеников, и там, в Ипатьевском подвале, Первая приняла на Себя удары Бого– и Царе-ненавистников. В лесу, у Ганиной ямы, при снятии с Царских Тел верхней одежды, перед тем как Их расчленить, а, может, и перед отделением Честных Царских Глав, Икона была обнаружена изуверами и отброшена в сторону…
Судя по протоколу допроса 1921 г., П.Н. Шабельский-Борк, еще со времени пребывания его в Екатеринбурге, верил в спасение Царской Семьи, что полностью расходится со словами генерала М.К. Дитерихса, встречавшегося там с ним.
Факт этот был известен Михаилу Константиновичу, объяснявшего эту неожиданную перемену в Петре Николаевиче следующим образом:
«В конце сентября он исчез из Екатеринбурга. Прошло два месяца. Когда немцы, после Украинской авантюры, спасая русских офицеров от большевиков, вывозили их с Украины эшелонами, на станции Белосток в один из эшелонов вошел Попов-Шабельский и поехал в Берлин.
В Берлине Попов-Шабельский совершенно изменил свое мнение о судьбе Царской Семьи: он со многими другими русскими офицерами говорил совершенно открыто, что Царская Семья жива, что Великий Князь Михаил Александрович был похищен белогвардейцами, и такие же утверждения можно было слышать от всех русских людей, проживавших в Германии. Чем же другим, как не работой какого-то центра в Берлине, можно объяснить такое единодушие в мнениях различных лиц, прямо или косвенно соприкасавшихся с Германией.
Какие цели преследовал на самом деле этот центр, пока окончательно еще нельзя заключить, но безусловно, что надо было кого-то убедить в несуществовании тех фактов, которые в действительности имели место. Во всяком случае, с полной уверенностью можно сказать, что в основе работы такого тайного центра лежали сугубо узкие политические цели, чуждые побуждениям сердца и совести.
При той свободе действий, которой пользовались агенты этой организации в советской России, при тех средствах, которыми она, по-видимому, располагала, – спасти Царскую Семью почти не составляло труда».
Даже принимая в расчет известную долю присущей генералу германофобии, нельзя не признать, всё же, некоторой основательности его утверждений. В известной мере подтверждает это дальнейшая биография как П.Н. Шабельского-Борка, так и С.В. Таборицкого.
Оказавшись в 1918 г. в Берлине, они нашли прежнего своего знакомого полковника Ф.В. Винберга, также, как мы помним, являвшегося горячим сторонником версии «чудесного спасения», до того, что, выдавая желаемое за действительное, он ссылался на подтверждающие это якобы сведения, полученные им будто бы непосредственно от Н.А. Соколова.
28 марта 1922 г. в зале Берлинской филармонии на торжествах по случаю пятилетия февральского переворота 1917 г. П.Н. Шабельский-Борк с С.В. Таборицким покушались на жизнь прибывшего из Парижа П.Н. Милюкова. Открыв огонь из револьвера, они выкрикивали: «За Царицу! За Царскую Семью!» Скрывшийся под столом лидер кадетов отделался легким испугом. В свалке был смертельно ранен другой февралист – В.Д. Набоков.
Покушавшиеся были схвачены и предстали перед судом, проходившем в Моабите 3–7 июля, приговорившим Шабельско-го к 12, а Таборицкого к 14 годам заключения.
Сергей Бехтеев посвятил им стихотворение «Дорогим узникам», напечатанное в шестом выпуске журнала «Луч Света», увидевшим свет в 1925 г. в Новом Саде:
Сразу же после покушения полковник Ф.В. Винберг вынужден был оставить Германию (говорили даже, что он был причастен к этой акции), переехав к друзьям во Францию. Там он поселился в городе Шель (Chelles), расположенном в нескольких километрах восточнее Парижа. Здесь он скончался 14 февраля 1927 г. и был погребен на местном кладбище.
П.Н. Шабельский и С.В. Таборицкий так и не увидели своего старшего товарища. Досрочно амнистированные Прусским министерством юстиции, они вышли на свободу 1 марта 1927 года, приняв активное участие в составлении сборника «Светлой памяти Феодора Викторовича Винберга», вышедшего в 1927 г. в Париже.
В сборнике принимал участие и С.С. Бехтеев, возобновивший в связи с этим печальным событием свое знакомство с офицерами.
«Бехтеев их выбрал, – пишет Г.К. Граф, – чтобы послать к Джонсону и Михаилу Александровичу, которые, по его словам, находились где-то в Сибири. Отчего его выбор остановился именно на них, на лицах, которых он даже лично не знал, было непонятно. Походило, что ему на них кем-то было указано. Впрочем, Бехтеев объяснял, что его выбор пал на них, так как эта миссия была очень рискованной и они подходили к ее выполнению».
Полковник Ф.В. Винберг. Страница из сборника 1927 г.
