Царское дело - [51]
Дядя вернулся, Родька выпил и сказал:
— Белый цесарь была эта шахмата.
— И что? — спросил Маркел.
— И ничего! — сердито сказал Родька. — Цесарь упал, и государь сразу за ним. Ух, я тогда напугался! Отскочил к стене, стою, трясусь и думаю, сейчас государь поднимется и грозно скажет: «Это все ты, Родька, виноват, фу, как от тебя разит, я аж чуть не задохнулся насмерть!» И я стою, трясусь. А он не поднимается. Тут Бельский вдруг кричит: «Попа зовите! Где Федоска?!» Вбегает Федоска, государев духовник, и сразу к государю, руку ему вот так поднял и говорит: «Чего же вы, псы?!» Ну, и еще прибавил всяко.
— А шахмата? — спросил Маркел.
— Какая шахмата?
— Белый цесарь. Она что?
— Так она упала вместе с государем! — сердито сказал Родька. — Я же говорил!
— И там так до сих пор валяется?
— Нет, не валяется, — ответил Родька. — Я после приходил, смотрел. И даже рукой пощупал. Нет там ничего!
— Так, может, Спирька подобрал? — спросил Параскин дядя.
— Может, и Спирька, — сказал Родька. — А может, и кто другой. Да только я здесь при чем? Иди к Спирьке и у него спрашивай. Он там сторож, а не я.
— Та-ак! — сказал Параскин дядя. — Понятно…
И посмотрел на Маркела. Маркел смотрел на Родьку. Родька опять лег на лавку и закрыл глаза.
— Родя! — сказал Параскин дядя. — Родя! — И стал трясти его за плечо. — Как тебе, Родя, не совестно! Чьи это шахматы, твои или его?!
Но Родька уже опять лежал, как мертвый. Параскин дядя оставил его в покое, посидел, подумал и сказал:
— Ну, что, может, и вправду сходить к Спирьке?
Маркел согласно кивнул.
33
Параскин дядя взял со стола свою плошку, они вышли, Маркел опять закрыл дверь на метлу, и они пошли к Спирьке. Параскин дядя сразу стал о нем рассказывать, и из его слов получалась, что Спирька, или Спиридон Фомич, комнатный государев сторож, был человек богатый. Государь же часто его жаловал, вот и была у Спирьки деревенька под Смоленском, и там жили его домашние. А сам Спирька безвыездно жил здесь, в царском дворце, в тесной каморке, кормился впроголодь, одевался как попало, и из-за этого все его звали Старый Жила.
— Да ты сам это сейчас увидишь, — продолжал Параскин дядя. — Бывают же такие люди! А вот государь его любил. Такой, говорил, не продаст, поскупится.
И Параскин дядя, отсмеявшись, сразу же начал рассказывать о том, как Спирька ходил в ряды покупать себе новые сапоги.
Но дорассказать не успел, потому что они уже пришли. Даже дверь у Спирьки, подумал Маркел, была низенькая, узкая. Параскин дядя постучал в нее условным стуком, после стукнул еще раз и сказал вполголоса:
— Спиря, это я, Тимоха. Не гневи меня.
Только тогда Спирька открыл, и то не сразу. С виду Спирька был ничем не примечательный, и одет он был в самый обычный халат. Серый он весь, вот что, подумал Маркел, мимо такого пройдешь и не заметишь.
— Дело какое? — спросил Спирька, стоя прямо на пороге.
Маркел молча пошел на него. Спирька так же молча отступил. Маркел и Параскин дядя вошли к Спирьке. Горница там была почти пустая. Один сундук, две лавки, один стол, одна божница, и та небольшая. Куда он все прячет, подумал Маркел. Спирька стоял посреди горницы и держал руки при груди.
— Дело какое? — опять спросил он.
— Да, дело, — ответил Маркел, достал овчинку, показал ее и строгим голосом прибавил: — Пропажа объявилась. И на тебя все показывают.
— Как это на меня? И кто? — с явной опаской спросил Спирька.
— Кто, кто? Все! — еще строже продолжил Маркел. И вдруг почти мягко спросил: — Когда государь помирал, ты где был?
— Здесь, — ответил Спирька. — А после сразу туда побежал.
— Ну, прибежал, и что?
— Помогал обряжать.
— А еще?!
— Прибирал.
— Что прибирал?
— Ну, — сказал Спирька, морща лоб. — Кубки прибирал. Блюдо. Шахматы.
— И все чин по чину, счет по счету?!
— А как же. У нас с этим строго. До смерти!
— Ага! — радостно сказал Маркел и еще радостней спросил: — А шахматы куда прибрал?
— В сундук. Как и всегда, в красный сундук, в игроцкий, тот, что в углу, и ключ при мне. Никому его я не давал. Да никто его у меня и не спрашивал.
— Покажи!
Спирька распахнул халат и там снял с пояса связку ключей (а еще несколько других связок осталось) и показал Маркелу. Маркел взял связку и спросил:
— Который?
Спирька выбрал один из ключей. Маркел строго сказал:
— Веди. Показывай нам тот сундук. Оттуда одна шахмата пропала, вот что. А голова у нее была золотая, говорят. И ты эту голову украл, пока там была неразбериха, царя прибирали.
— Да что ты! — громко сказал Спирька. — Да чтобы я когда чего?
— А чего ты так шумишь? — строго спросил Маркел. — Если там все на месте, то проверим и сразу отпустим, вот и все. Веди!
Спирька тяжело вздохнул и посмотрел на Параскиного дядю. Тот только развел руками.
— Ладно, — сказал Спирька. — Пойдем. Если нас туда пропустят.
— Это уже тебе об этом печалиться, — сказал Маркел. — Потому что, если не пропустят, я тебя к себе сведу. В приказ. — Помолчал и прибавил: — На дыбу!
Спирька опять посмотрел на Параскиного дядю. Но тот теперь даже не стал руками разводить, а только прищурил глаза. Спирька запахнул халат и сказал:
— Ладно, пошли. Да здесь не так и далеко.
Идти там и в самом деле оказалось близко, но, правда, не просто. То есть там нужно было пройти всего шагов с полсотни, но и еще через два рундука, при которых стояли ближние государевы жильцы, которые, как они говорили, знать ничего не знают и никого не станут пропускать, потому что им это не велено — пропускать кого-либо в такую пору. Тогда Спирька выступал вперед и говорил, что как им не совестно, они же все его уже по сколько лет знают, он же царев сторож Спиридон Фомич, и показывал им что-то очень небольшое, что он зажимал в кулаке, и при этом грозно добавлял, что его сам Годунов послал, а дожидается сам Бельский и, если он припозднится, тогда сюда явится сам Бельский а следом за ним Годунов! И жильцы, пусть и не сразу, пропускали Спирьку, а за ним и Маркела с Параскиным дядей, когда Маркел показывал овчинку, а дядя какой-то узелок. Так, может, через полчаса они все трое все-таки дошли до так называемого малого государева чулана, как называл его Спирька.
1737 год, времена правления грозной императрицы Анны Иоанновны. Далеко в Сибири, в Нижнеколымской крепости тамошний комендант капитан Макаров готовится к походу на поиски так называемой Серебряной Горы. То, что произошло в дальнейшем, считается одним из самых загадочных эпизодов многочисленных русско-чукотских войн. Новый роман известного мастера приключенческого жанра.
Поздней осенью 1595 года дошли до Москвы слухи, что в далёкой Сибири, в Югорской земле, объявилась некая зловредная ведьма по прозванию Золотая Баба, которая подбила тамошних князьков на бунт. Выяснить, что там творится, отправляется знаменитый сыщик Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело» и «Сибирское дело».
В ночь на 6 августа 1585 года на реке Вагай попал в засаду и погиб покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Кто и при каких обстоятельствах предал легендарного атамана? Куда подевались вручённые ему царские подарки – шуба, панцирь и сабля? На эти и ещё многие другие вопросы должен ответить знаменитый сыщик Маркел Косой, отправленный в далёкую и тогда почти совсем неизвестную землю – Сибирь…
1593 год, весна. Персидский шах Аббас Великий в знак крепкой дружбы подарил российскому царю Феодору Иоанновичу слона. Теперь «дело за малым» – нужно доставить слона из персидской столицы в Москву. А это неблизкий и весьма опасный путь вначале через бурное море Хвалынское, а после – по Волге, которая в те далёкие времена была ещё очень неспокойной, разбойничьей рекой. Берётся за это дело знаменитый сыщик Разбойного приказа Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело», «Сибирское дело» и «Золотое дело».
14 ноября 1581 года в Александровой Слободе при невыясненных обстоятельствах смертельно ранен наследник престола, старший сын царя Ивана Грозного, царевич Иван Иванович. Немногочисленные свидетели наотрез отказываются давать какие-либо показания. Тогда расследовать преступление назначается лучший сыщик Разбойного приказа Трофим Пыжов, хорошо знакомый читателям по романам «Царское дело» и «Углицкое дело». Но тогда было значительно проще, а теперь Трофим едет в Слободу как на казнь. И тем не менее…
Ранним утром 26 мая 1591 года в Москву из Углича прискакал взмыленный губной дьяк Влас Фатеев и заявил стрельцам у Никольских ворот Кремля, что накануне в Угличе убили царева брата Димитрия. Гонца сразу отправили к Борису Годунову, и вскоре в Углич по личному распоряжению царя Федора Ивановича была направлена «следственная комиссия» во главе с боярином Василием Шуйским и думным дьяком Елизарием Вылузгиным…Известный писатель Сергей Булыга в своем новом романе предлагает интересную версию давних событий, превращая сухой текст исторических хроник в захватывающий политический триллер!
Новый роман Юлиана Семенова «Горение» посвящен началу революционной деятельности Феликса Эдмундовича Дзержинского. Время действия книги — 1900–1905 годы. Автор взял довольно сложный отрезок истории Российской империи и попытался показать его как бы изнутри и в то же время с позиций сегодняшнего дня. Такой объемный взгляд на события давно минувших лет позволил писателю обнажить механизм социального движения того времени, показать духовную сущность борющихся сторон. Большое место в книге отведено документам, которые характеризуют ход революционных событий в России, освещают место в этой борьбе выдающегося революционера Феликса Дзержинского.Вторая книга романа Юлиана Семенова «Горение» является продолжением хроники жизни выдающегося революционера-интернационалиста Ф.
Начало 18 века, царствование Анны Стюарт. В доме Джеймса Брэдфорда, губернатора острова Нью-Провиденс, полным ходом идёт подготовка к торжеству. На шестнадцатилетие мисс Брэдфорд (в действительности – внебрачной дочери Питера Блада) прибыли даже столичные гости. Вот только юная Арабелла куда более похожа на сорванца, чем на отпрыска родной сестры герцога Мальборо. Чтобы устроить её судьбу, губернатор решает отправиться в Лондон. Все планы нарушает внезапная атака испанской флотилии. Остров разорён, сам полковник погиб, а Арабелла попадает в руки капитана одного из кораблей.
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Испания. 16 век. Придворный поэт пользуется благосклонностью короля Испании. Он счастлив и собирается жениться. Но наступает чёрный день, который переворачивает всю его жизнь. Король умирает в результате заговора. Невесту поэта убивают. А самого придворного поэта бросают в тюрьму инквизиции. Но перед арестом ему удаётся спасти беременную королеву от расправы.
В основу пересказа Валерия Воскобойникова легла знаменитая «Песнь о нибелунгах». Герой древнегерманских сказаний Зигфрид, омывшись кровью дракона, отправляется на подвиги: отвоевывает клад нибелунгов, побеждает деву-воительницу Брюнхильду и женится на красавице Кримхильде. Но заколдованный клад приносит гибель великому герою…
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!