Царское дело - [10]
— О! — только и сказал Степан и указал на закуток. После спросил: — Не трогали?
— Нет, нет!.. — зачастили те, от стола.
— Огня! — велел Степан.
Один из тех поднес огня, и теперь Маркел увидел лежащего на полу закутка лопаря. Это был сухой морщинистый старик, очень диковинно одетый — как иногда одеваются скоморохи на Масленицу, то есть в вывернутые шкуры, обшитые бисером, ленточками, жемчугами и прочими подобными украшениями. Старик был без шапки, голова его была брита наголо, а усы и борода у него были очень короткие, кустистые. Да, и еще: старик лежал на соломе, солома была в крови, и даже дальше, на полу, была видна лужица крови.
— Во, — сказал Степан, указывая на нее. — А раньше было совсем не подойти, все кругом было в кровищи.
— Куда его резали? — спросил дядя Трофим.
— Вот сюда, в брюхо, — показал Степан.
— На себе нельзя показывать, — строго сказал дядя Трофим. И сразу спросил: — А где нож?
— Как где? — спросил Степан. — Это не у меня надо спрашивать, а у того, кто резал.
— Га! — только и сказал дядя Трофим. После еще насмешливей продолжил: — Глаза надо разуть, вот что! Тогда и спрашивать не надо!
И он ступил в закуток, сунул руку лопарю под бок…
И вытащил оттуда нож! Нож был весь в крови, Степан невольно отшатнулся.
— Держи! — сказал дядя Трофим. — Это теперь твое.
Степан взял нож, начал его рассматривать. Нож был как нож, обыкновенный сапожный.
— Это тот нож, которым его резали, — сказал дядя Трофим. — Зачем ты тогда мои ножи спрашивал?
— Этого ножа тут раньше не было, — сказал Степан. — Я хорошо смотрел. — После еще помолчал и прибавил: — Это они его после подбросили!
И посмотрел на тех троих. Они молчали. Вдруг палач встал с места и сказал:
— Меня тут не было. Я только что пришел. Я перекусывать ходил.
— Знаю, — сказал Степан. И опять стал смотреть на тех троих.
Самый старший из них, седоватый, не удержался и сказал:
— А почему это мы? Может, он сам себя зарезал.
— А где он взял бы нож?! — сказал Степан.
— Так он колдун! Что ему нож! — продолжал седоватый. — Да он что хочешь наколдует. Наколдовал, что государь помрет, и помер! Так это же государь! А тут какой-то нож! Да ему это тьфу! А государь…
— Ты на государя мне не наговаривай! — строго сказал Степан. — Государя он извел! Ага! Чего ты мелешь?! Государя Бог прибрал, а не этот ведун!
— Ну, не знаю, ведун, не ведун, — продолжал седоватый, — а государь его слушал. Дядя Трофим не даст сбрехать. Ведь слушал же, дядя Трофим?
Дядя Трофим молчал. Седоватый усмехнулся и закончил:
— И что получилось? Извел государя. Поэтому я думаю вот как: если кто его после зарезал, то правильно сделал. Потому что свершил Божий суд. Вот пришел и свершил! И не просто кто пришел, а… Да! — прибавил он уже не так задиристо, а даже как бы с сожалением. И при этом быстро глянул на Степана.
И тот как будто очнулся! И твердо сказал:
— Да! И в самом деле! Божий суд! Не клевещи на государя! Не возжелай ему зла! А возжелаешь — прими кару.
И посмотрел на дядю Трофима. Дядя Трофим был очень мрачный. Степан заулыбался и сказал:
— А ты чего здесь стоишь? И ты, — это он сказал уже Маркелу. — Теперь же все ясно! Ни при чем ты здесь, Трофим, не ты его резал, так что ступайте с Богом, а я тут уже сам во всем остальном разберусь. Ступайте, соколы, ступайте!
Но дядя Трофим стоял на месте. И еще сказал:
— Куда это я пойду, если это наш лопарь?! Я его сюда привез, и я теперь должен знать, кто его зарезал.
— Га! Ты привез! — насмешливо сказал Степан. — Вот когда ты за ним ездил, тогда он был твой. А когда ты его сюда привез и передал под запись, тогда он сразу стал наш, дворцовый. Ясно? А теперь вали кулем отсюда! То ваш приказ — Разбойный, а это наш — Дворцовый! И государь, — продолжил он уже не так свирепо, — и государь нынче преставился, так вы бы хоть пошли туда да постояли бы, да поскорбели по нему по-христиански, а то вам только сыск на уме!
Дядя Трофим опять молчал, но и не трогался с места. Так же и Маркел стоял возле него, хоть ему было очень страшно. Степан добродушно улыбнулся и сказал:
— Надо будет, я вас сразу позову. А пока не мешайте мне здесь.
Дядя Трофим поднес кулак ко рту, кратко откашлялся, после махнул той же рукой, развернулся и пошел к двери. Маркел пошел за ним. Степан сказал им вслед:
— Вот так-то оно лучше. А то какого-то поганца пожалели. Ведуна проклятого!
7
Дядя Трофим с Маркелом (дядя Трофим, конечно, впереди) поднялись наверх по той же самой лестнице, но выходить во двор не стали, а сразу свернули в какую-то дверь и там дальше через сени, через переходы, опять через сени и так далее пошли по нижнему, нежилому этажу. Там было грязно и тесно да и воняло всяким. Известное дело, клети, подумал, потирая нос, Маркел. Да и свету там было немного, не рассмотреть, куда ступаешь, и поэтому то и дело что-нибудь да попадалось под ноги. Степан идти по низу побрезговал, думал Маркел, а вот дядя Трофим — пожалуйста, потому что дядя Трофим — свой, с ним легко, хоть они с ним по-настоящему еще не познакомились. А все равно душевный человек, продолжал думать Маркел и при этом улыбался. Но в то же время вдруг подумал, что если его сейчас вдруг оставят одного, то он ни за что обратно не выйдет, заблудится, а спросить будет не у кого, потому что никто навстречу им не попадается, пусто кругом, все двери или уже закрыты, или при их приближении поспешно закрываются, а если кто и стоит в сенях, то сразу шугается куда-то в тень и исчезает напрочь. И то, думал Маркел с пониманием, ведь же какой сегодня день: царь Иван преставился! И тут же захотел спросить, как это случилось, что дядя Трофим там, в царских покоях, видел, но не решился, промолчал.
1737 год, времена правления грозной императрицы Анны Иоанновны. Далеко в Сибири, в Нижнеколымской крепости тамошний комендант капитан Макаров готовится к походу на поиски так называемой Серебряной Горы. То, что произошло в дальнейшем, считается одним из самых загадочных эпизодов многочисленных русско-чукотских войн. Новый роман известного мастера приключенческого жанра.
Поздней осенью 1595 года дошли до Москвы слухи, что в далёкой Сибири, в Югорской земле, объявилась некая зловредная ведьма по прозванию Золотая Баба, которая подбила тамошних князьков на бунт. Выяснить, что там творится, отправляется знаменитый сыщик Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело» и «Сибирское дело».
В ночь на 6 августа 1585 года на реке Вагай попал в засаду и погиб покоритель Сибири Ермак Тимофеевич. Кто и при каких обстоятельствах предал легендарного атамана? Куда подевались вручённые ему царские подарки – шуба, панцирь и сабля? На эти и ещё многие другие вопросы должен ответить знаменитый сыщик Маркел Косой, отправленный в далёкую и тогда почти совсем неизвестную землю – Сибирь…
1593 год, весна. Персидский шах Аббас Великий в знак крепкой дружбы подарил российскому царю Феодору Иоанновичу слона. Теперь «дело за малым» – нужно доставить слона из персидской столицы в Москву. А это неблизкий и весьма опасный путь вначале через бурное море Хвалынское, а после – по Волге, которая в те далёкие времена была ещё очень неспокойной, разбойничьей рекой. Берётся за это дело знаменитый сыщик Разбойного приказа Маркел Косой, хорошо известный читателям по романам «Углицкое дело», «Царское дело», «Сибирское дело» и «Золотое дело».
14 ноября 1581 года в Александровой Слободе при невыясненных обстоятельствах смертельно ранен наследник престола, старший сын царя Ивана Грозного, царевич Иван Иванович. Немногочисленные свидетели наотрез отказываются давать какие-либо показания. Тогда расследовать преступление назначается лучший сыщик Разбойного приказа Трофим Пыжов, хорошо знакомый читателям по романам «Царское дело» и «Углицкое дело». Но тогда было значительно проще, а теперь Трофим едет в Слободу как на казнь. И тем не менее…
Ранним утром 26 мая 1591 года в Москву из Углича прискакал взмыленный губной дьяк Влас Фатеев и заявил стрельцам у Никольских ворот Кремля, что накануне в Угличе убили царева брата Димитрия. Гонца сразу отправили к Борису Годунову, и вскоре в Углич по личному распоряжению царя Федора Ивановича была направлена «следственная комиссия» во главе с боярином Василием Шуйским и думным дьяком Елизарием Вылузгиным…Известный писатель Сергей Булыга в своем новом романе предлагает интересную версию давних событий, превращая сухой текст исторических хроник в захватывающий политический триллер!
Эрнест Ролле — одно из самых ярких имен в жанре авантюрного романа. В книге этого французского писателя «Разбойник Кадрус» речь идет о двух неподражаемых героях. Один из них — Жорж де Каза-Веккиа, блестящий аристократ, светский лев и щеголь, милостиво принятый при дворе Наполеона и получивший от императора чин полковника. Другой — легендарный благородный разбойник Кадрус, неуловимый Робин Гуд наполеоновской эпохи, любимец бедняков и гроза власть имущих, умудрившийся обвести вокруг пальца самого Бонапарта и его прислужников и снискавший любовь прекрасной племянницы императора.
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В заключительный том Собрания сочинений известного французского писателя вошел роман «Вождь окасов», а также рассказы «Дикая кошка», «Периколя» и «Профиль перуанского бандита».
В настоящий том Собрания сочинений известного французского писателя вошла первая часть романа «Приключения Мишеля Гартмана».
Клаус Штёртебекер — легендарный пират XIV века, один из предводителей братьев-витальеров (пиратов Балтийского и Северного морей), ставший фольклорным персонажем в качестве прототипа Робин Гуда.В 1909 году в Российской империи публиковалась серия анонимных бульварных повестей о приключениях Клауса Штертебекера.
Когда еще была идея об экранизации, умные люди сказали, что «Плохую войну» за копейку не снять. Тогда я решил написать сценарий, который можно снять за копейку.«Крепкий орешек» в 1490 году. Декорации — один замок, до 50 человек вместе с эпизодами и массовкой, действие в течение суток и никаких дурацких спецэффектов за большие деньги.22.02.2011. Готово!