Царские врата - [4]
— Ты чего тут раскомандовался? — сказала сестра. — Впрочем, присаживайтесь, Борис Львович. Вам угодно было меня видеть? Зачем? Я была уверена, что мы уже давно все решили. И ваша странная настойчивость вызывает у меня неподдельное удивление. Извольте объяснить цель вашего визита.
— Объяснит он, объяснит, — ответил за Бориса Львовича Михаил. — Дай ты человеку отдышаться. Немного прийти в себя. На нем лица нет.
— Есть на нем лицо. И даже не одно, а несколько, — заметила сестра.
— Ну, зачем ты так, Женя? — негромко произнес Борис Львович. Он почему-то как-то оробел — так мне показалось. Я ему искренно посочувствовал, зная умение сестры подавлять и додавливать. А тут был какой-то особый случай. Сестра выглядела, как амазонка перед боем, того и гляди начнет пускать стрелы. Мало не покажется.
— А папа в больнице, — зачем-то сказал я. Борис Львович встрепенулся, торопливо заговорил:
— Да, да, я вот хотел узнать о нем, собственно, и пришел… Как он, что? Неужели все так плохо, как мне говорили? Может быть, врачей новых… лекарств?
— Ничего не надо, — отрезала Женя. — Болезнь Альцгеймера.
— У президента США Рейгана было то же самое, — вставил Миша. — Ты что-нибудь об этом слышал, Борис Львович? Скверная штука. Лучше ешь торт. Коля, где чай?
— Заваривается, — ответил я. — Рейгана бог наказал, а отца за что?
— Да, да, как все это неприятно, — пробормотал Борис Львович, комкая в руке салфетку. Искоса он все время поглядывал на Женю, а та смотрела прямо, открыто, гордо. И я подумал: неужели в ней нет ни капельки снисхождения, жалости? В чем бы ни была причина их размолвки, но Борис Львович уже с лихвой заплатил. Он прошел испытание временем, он до сих пор тянется к ней, ищет в ней какую то опору. И если это не любовь, то что же? Или я ничего не понимаю, или у сестры есть веские основания вести себя именно так, как она себя и ведет.
— Так, так, так, — продолжал бормотать Борис Львович. — Выходит, вот как? Да. Досадно, досадно.
К кому относилось это его «досадно»? Скорее всего, к себе. Наверное, он уже сожалел о том, что пришел сюда. А чего он ждал? Что Женя встретит его с распростертыми объятиями? Но всех козырей Борис Львович еще не выложил, это я чувствовал очень хорошо.
— Ты ведь знаком с Павлом Слепцовым? — спросил вдруг Михаил. — Завтра приезжает. Коля вон ждет не дождется.
— Да, кажется, мы виделись, — рассеяно отозвался Борис Львович. — Достойный, вполне достойный человек. И… ведь он, вроде бы, постриг принял?
— Нет, — отрезал я. — Но не сомневаюсь, что рано или поздно это произойдет. Все пути у него ведут именно к монашеству. У него, если хотите, это на лбу написано, аршинными буквами.
— Николай считает, что Павел — это со временем будущий Патриарх России, — фыркнул Заболотный.
— Да! И считаю, — воскликнул я. — Я с первой нашей встречи это понял. А потом у меня сон был, видение. Будто это Никон был в патриарших ризах, но лицо — Павла. Ведь Никон тоже был из простых, из деревенских? И Павел. И сила веры у них одна, и жажда к истине.
— Ну-у… — протянул Миша. — Будет Павел Патриархом, так начудит, как твой Никон. Век в себя приходить будем.
— Ничего, полезно, — сказал я. — А то слишком много ереси в наших церквях завелось. Хорошая метла требуется.
— А ты к нему в келейники метишь? — ехидно спросил Миша.
— Я за ним куда угодно пойду, — ответил я. — Ты, я вижу, все улыбаешься, а нам таких людей, как Павел, отчаянно не хватает. Россия без них тонет. Пузыри пускает, потому что они — соль земли. Нестяжатели. Камни, которые во главу угла ставят.
— Ой-ой-ой! — нарочито простонал Миша. — А мы-то кто? Я, например?
И Женя, и Борис Львович во время нашего разговора молчали.
— Ты — попутчик, — ответил я. — Идешь, идешь по дороге, а потом свернешь в сторону.
— Так если поводыри слепые, что ж не свернуть? Или за всеми — в пропасть? За Павлом твоим? А ну как он сам в ереси? Вот еще поглядим, с чем он к нам завтра заявится. С какой своей спасительной идеей.
— Поглядим, поглядим. Только тебе нечего смеяться. Не помнишь разве: спасайся сам и вокруг тебя спасутся тысячи. Может быть, этим-то Павел и силен?
— Ну-у, куда хватил! — Миша даже развел руками. — Праведника из него сделал. Так я тебе докажу…
— Хватит! — вмешалась вдруг Женя. — Устроили тут диспут. Может быть, мы все-таки выслушаем Бориса Львовича? Ему, думаю, есть что сказать.
— Да-да! — поспешно отозвался тот. — Сейчас скажу.
Я начал разливать чай по чашкам. Миша вновь принялся за торт.
— А нельзя ли нам остаться наедине? — робко спросил Борис Львович.
— Нет уж, говори при своем после, — усмехнулась Евгения. — Да и Коля не помеха. Он еще маленький.
Меня несколько покоробили ее слова, но я пропустил их мимо ушей. Борис Львович махнул рукой и словно бросился головой в воду:
— Ладно! Секрета большого нет. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я многое за это время пересмотрел, передумал. Переоценил. Скажу, что мне было тяжко — все равно не поверишь. Но это правда, я действительно очень сильно переживал нашу… размолвку. Не надо было разводиться, теперь я это понимаю. Потому что ты все время, все эти годы была вот здесь, — он приложил ладонь к груди, и в этом театральном жесте было что-то фальшивое. Я заметил, что даже Миша ухмыльнулся. Но Борис Львович продолжал:
Тринадцать человек, на первый взгляд никак не связанных друг с другом, оказываются в одном горном монастыре, переделанном под высококлассный отель. Сначала все идет хорошо, но вдруг постояльцев – одного за другим – забирает Смерть: один убит из арбалета, другой – повешен, третий – отравлен… Московский историк Александр Сивере, отправляясь отдохнуть по туристической путевке, даже и представить не мог, что попадет в такой переплет и что именно ему, кабинетному ученому, придется спасать мир и встретить настоящую любовь!
У читателя в руках не очередная «шпионская бондиана», а роман о реальной тайной войне спецслужб, где его персонажи живут рядом с нами. Но он также и о противостоянии экзистенциальных мировоззрений, одно из которых ведет человека вниз, к тьме, к краху всего человечества, а другое — вверх, к духовному просветлению и справедливому мироустройству. И эта нравственная борьба началась не сейчас, она идет с библейских времен и, по сути своей, вечна. Но именно в наши дни мир подошел на шаг к бездне. Вот почему авторы дали своему актуальному как никогда произведению именно такое название.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Трапезников - известный российский писатель, автор остросюжетных романов: «Механический рай», «Тень луны», «Мышеловка» и др., получивших широкое признание читателей. Врач Тим Тероян случайно знакомится с девушкой, потерявшей память. Пытаясь помочь ей избавиться от недуга, Тим оказывается втянутым в цепь невероятных происшествий. Лишь вступив в смертельную схватку с маньяком по прозвищу Квазимодо, пройдя через любовь и смерть, страх и прозрение, врач и трое его друзей разоблачают матерого преступника.
Роман современного российского писателя А. Трапезникова рассказывает о странных и трагических происшествиях, случившихся со столичным актером Вадимом Свиридовым, приехавшим в провинциальный поселок Полынья, чтобы оформить наследство утонувшего недавно деда, местного колдуна-врачевателя Арсения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.