Царские сокровища, или Любовь безумная - [98]

Фердинанд слушал с терпеливостью воспитанного человека. Бифштекс перешел к главной теме, в голосе послышался душевный надрыв.

— Разве это лечение? Это казнь египетская и сплошные неприятности. У меня три помощника, но они люди простые и провинциальные, в делах контрразведки почти не сведущие. Два года назад на Смотровой площадке при таинственных обстоятельствах убили молодую женщину. Этой весной ее труп нашли. Господин генерал, представьте, так сказать, мое положение: поступил сигнал на одного фигуранта, что он якобы английский шпион, потому что поперся на Смотровую площадку и ковырялся в могиле убитой. Чего он там забыл? Мы люди воспитанные. Встретили его на спуске, у него за плечами мешок. Учтиво говорим: «Если вас, господин, не затруднит, пройдемте в полицейский участок для выявления вашей уважаемой личности». А он выхватил из кармана револьвер, стал в нас стрелять, чуть всех не убил, а наш сотрудник — его фамилия Хрубеш — нечаянно стукнул по морде фигуранта, тот упал, ну, голову себе пробил, ребра поломал, просто несчастье, до слез несчастного жалко. — Бифштекс издал вздох огорчения и ласково посмотрел в глаза Фердинанда. — А теперь выясняется, что пострадавший — национальный герой и наша жертва, потому что уже помер, а мы за ним ухаживали, в постельку положили, вино покупали, градусник ставили. Спрашивается: чем мы виноваты? У него, так сказать, на лбу не написано, что он герой фатерланда.

— И что я должен для вас сделать?

— В Шестом управлении контрразведки фон Лауницу слово замолвить, дескать, агент сам убился… Или, при случае, самому Вальтеру Николаи изложить, что в смерти нас винить нельзя.

— Почему вы думаете, что убили именно агента?

— Так нам об этом объявил его начальник оберст фон Бломберг.

Фердинанд удивился:

— Вернер фон Бломберг? Он давно не оберст! Вернер фон Бломберг — генерал Генштаба. Это мой давний друг. Он здесь? Как это вышло?! Я с ним на прошлой неделе встречался, он не собирался сюда…

Бифштекс поправил:

— Нет, его зовут Эрих.

У Фердинанда от удивления вытянулось лицо.

— Эрих — старший брат?

— Так точно, господин генерал, Эрих фон Бломберг. Он оберст.

Фердинанд имел такой вид, словно его ударили пыльным мешком по голове. Вернер несколько дней назад рыдал у него на плече, оплакивая горькую участь брата, попавшего на Юго-Восточном фронте в лапы к русским дикарям. И вот выясняется, что Эрих не в плену, а в Карлсбаде. Фердинанд задумчиво произнес:

— С Эрихом я тоже знаком с детских лет. В какой гостинице остановился Эрих? Пошли к нему в гости.

Бифштекс представил сцену: важный генерал приходит в скромный домик Власты Топальцевой, а там оберст фон Бломберг сидит в халате в обнимку с хозяйкой и пьет чай. Холодный пот обдал бедного полицейского. Только за этот неуместный визит фон Бломберг разотрет его в порошок. Бифштекс уже люто жалел, что приперся к Зауэрбруху. Заикаясь, он сказал:

— Го-господин оберст о-остановился в «Астории», н-но сегодня вечером он, так сказать, на задании.

Фердинанд был совершенно ошарашен.

— Какое задание?

Бифштекс окончательно потерялся, он не знал, что отвечать.

Фердинанд начал тихо смеяться:

— Так какое это «задание»? С дамой, что ль, мой Эрих поправляет пошатнувшееся здоровье?

— Так точно, с вдовушкой Топальцевой!

— Ах, шалун! Бегите, Франц, за Эрихом. Мне не терпится его видеть. Да пришлите ко мне метрдотеля, закажем из ресторана самый роскошный ужин, на какой только способна местная кухня. Кстати, у вас тут форель просто чудо!

— Из Теплы достаем, самая жирная и свежая. По сковородке, можно сказать, хвостом бьет! — с гордостью сказал патриот Карлсбада Бифштекс и понесся выполнять приказ главного хирурга германской армии.

Через пять минут он подходил к домику Топальцевой. Ни один огонек в окнах не светился. Бифштекс подумал: «Ишь, развлекается небось!» И тут же с разбегу споткнулся о чье-то тело, чертыхаясь, полетел лицом вниз в пахучую траву.

Тело вскочило, спросонья испуганно вскрикнуло: «Кто тут? Чего тут?» Бифштекс по голосу узнал своего бдительного филера Гавличка. Все неприятности нынешнего дня он опрокинул на него:

— Ах ты, паразит! Я тебя послал сюда дрыхнуть? Вот тебе, сукин сын, по морде, вот по твоей пустой голове! Завтра же отправлю тебя на передовую — защищать любимое Отечество…

Немножко остыв, Бифштекс приказал:

— Иди домой. От тебя все равно толку нет.

Он поднялся на крыльцо, постучал в дверь:

— Дорогой Эрих! У вас нашелся друг детства!..

Великодушный Зауэрбрух

Соколов шагал к «Пуппу» и мало радовался грядущему свиданию с генералом, который знал Эриха фон Бломберга с детской поры. Что, сейчас его самого отправят в Локет? Да, провал совсем неуместен, когда царские сокровища уже в руках. Соколов еще не знал, что эти сокровища делали несчастным всякого, кто к ним прикасался: две дамы эпохи Петра, фрейлина Васильчикова, ее посланец Хромой…

А пока что Соколов освежал в памяти все сведения относительно семьи Бломберг. Темным пятном оставалось их знакомство с Зауэрбрухом. Соколов решил: «Сдаваться не буду! Переколочу всех, кто окажется под рукой, захвачу ларец и удеру в горы!»

Тем временем подошли к роскошному «Пуппу», стоящему у подножия горы. Внизу, у подъезда, ярко горели электрические фонари, фланировали богато одетые дамы и мужчины. Семенивший рядом Бифштекс пропустил вперед Соколова, и швейцар распахнул тяжеленную дверь. На втором этаже зоркий глаз Соколова сразу заметил суету возле люкса: лакеи бегали с подносами, два уборщика протирали зеркально блестевший паркет, у дверей стоял в тщательно отутюженном мундире подтянутый обер-лейтенант. При виде Соколова он приветливо заговорил: