«Царские охоты» - от Владимира Мономаха до Владимира Щербицкого - [5]

Ну а пока, чтобы не ударить лицом в грязь, Хрущев устроил ответную охоту для Иосипа Броз Тито в… Крымском заповеднике.

В те дни ТАСС сообщал:

«Ялта. 1-го, 2-го и 3-го октября Президент Федеративной Народной Республики Югославия Йосип Броз Тито, Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев, заместитель Председателя Союзного исполнительного веча ФНРЮ Александр Ранкович и сопровождающие их лица были на охоте в лесных угодьях Крымских гор и сегодня вечером возвратились в район Ялты.

Охота прошла успешно. Н. Хрущев, Иосип Броз Тито и Александр Ранкович вернулись с трофеями — убитыми оленями».[8]

Журналист ТАСС перестарался: если заповедник еще и удалось спрятать за эфемерными «лесными угодьями крымских гор», то с трофеями — «убитыми оленями» — вышла осечка. Не знал журналист, что 17 июля этого же года в Украине были утверждены новые правила охоты, запрещающие отстрел оленей. С этой поры описания «высочайших охот» навсегда исчезли из советской печати.

Осознавал ли первый секретарь ЦК КПСС, целясь в заповедного оленя, что никакой «Голос Америки» не нанес столько вреда социализму, сколько лишь факт нарушения, им, секретарем, закона? Навряд ли. Абсолютная власть развратила его к тому времени уже абсолютно.

Герой Советского Союза и Сталинградской битвы маршал Чуйков, тогда заместитель председателя Совмина СССР по гражданской обороне, на своем спецпоезде, подаренном правительством ГДР, прибыл в Кызыл-Агачский заповедник в сопровождении 15 человек генералитета и прочей свиты. Ранним утром в заповедник вошла колонна вездеходов, возглавляемая автомобилем маршала. В обозе шли машины связи и полевые кухни.

…Весна. На морских заливах черно от птиц. Вдруг резко похолодало: наст, лед. Миллионы перелетных птиц погибают от истощения. «Самое время для охоты», — решает маршал Чуйков и, сев в вертолет «Ми-4», косит кабанов из крупнокалиберного пулемета. Его бравые генералы, забравшись в «Уазики», гоняются за стаями стрепетов и журавлей, а другие, не менее бравые, бьют дичь с берега. После удачного выстрела маршала в болото резко бросалось несколько стоявших на «стреме» полковников, выполнявших роль охотничьих собак. Служба есть служба. В конце охоты в заповедник вошли танки. Требовалось вытащить увязнувшие вездеходы.

Так вышло, что маршальские «маневры» наблюдал корреспондент «Крокодила» Александр Моралевич. ЦК КПСС запретил ему об этом писать. Но фельетон «Любовь № 15» все-таки вышел, правда, без упоминания фамилии Чуйкова. Однако публикация не имела воспитательного воздействия на бакинские власти и не помешала возвести в заповеднике шикарный особняк для будущих высоких гостей. Только лишь каменный забор вокруг так называемого Дома гостей азербайджанского правительства стоил больше, чем все затраты на науку в заповеднике, начиная с его открытия в начале 30-х годов. В 60-е годы в одном из каминов имелся вертел, управляемый электроникой, способный выдержать целого быка. На открытие Дома предполагалось устроить шикарную охоту с приглашением «отцов» из братских кавказских республик и Москвы. Охота почему-то не состоялась, но генсек и маршалы наведывались сюда частенько. В феврале 1976 года в Кавказском заповеднике для министра обороны маршала Гречко соорудили вертолетную площадку. По этому поводу профессор Насимович шутил: «Лучше один тигр, чем стая шакалов».

Но не все наши доблестные маршалы любили охотиться на юге. Командующий ракетными войсками стратегического назначения СССР маршал Батицкий предпочел бить с вертолетов белых медведей. Зимой 1976 года Архангельское отделение Главохоты РСФСР выставило ему 18 тысяч рублей штрафа за убийство полутора десятка умок. Хозяйственное управление Министерства обороны (но никак не сам маршал!) заплатило лишь 4 тысячи рублей штрафа, а в Комитете партийного контроля ЦК КПСС разбиралось дело об отстреле только 4-х медведей. Батицкий не мог извернуться, ведь шкуры медведей красовались на его даче. Однако наказан был полковник-адъютант Батицкого, якобы тот сам убил медведей и подарил шкуры своему шефу. Маршал отделался легким испугом, а полковник был уволен в запас и изгнан из рядов КПСС.

Да что там Батицкий! В забайкальских дивизиях офицеры-ракетчики охотились за дикими оленями и косулями с помощью ракет с тепловым наведением «земля-земля». И, как правило, это проходило для них безнаказанно.

В заповедниках Дальнего Востока высшие чины любили пострелять тигров. Там и по сей день жива старая «боевая» традиция — на «дембель» возвращаться с тигриной шкурой. Мягкой, легкой, пушистой.

Бедные наши заповедники! Как-то в многострадальный Воронежский заповедник вместе с высоким чином из братской Югославии нагрянул Косыгин, пострелять оленей.

«Но они у нас полуприрученные, — встал на защиту своих питомцев директор заповедника Кестер, — Згуриди даже фильм снимает „Олень — золотой цветок“».

«Прекрасно, — ответил Косыгин, — Мне сподручней стрелять прирученных. Меньше хлопот».

Сам Кестер был родом из поволжских немцев и отличался упрямством. Напомнил Алексею Николаевичу, что первый председатель Совета Народных Комиссаров Ульянов-Ленин своим декретом навеки запретил хозяйственное использование заповедников. В том числе и охоту.