Царская Семья - жертва темной силы - [187]

22-го апреля в Тобольск прибыл комиссар Василий Васильевич Яковлев. С ним приехало 150 человек красноармейцев. Яковлев сразу встал на твердую позицию против Заславского.

Представишись полковнику Кобылинскому и предьявив свои документы, Яковлев отрекомендовался «чрезвычайным комиссаром».

Документы Яковлева состояли из трех удостоверений: первое - удостоверение его личности, где говорилось, что он член ЦИК-а, и что на него возложено поручение «особой важности». Второй документ - на имя полковника Кобылинского, а третий - для отряда охраны. Там предписывалось беспрекословное исполнение приказаний Яковлева, и предоставлялось ему право расстрелять каждого, кто не будет ему повиноватьс

Все три документа были подписаны Янкелем Свердловым, председателем ЦИК-а.651 (Центрального Исполнительного Комитета).

Ни в одном из документов не было ни слова о том, в чем состояло это поручение «особой важности». Яковлев также хранил об этом молчание.

Побеседовав с полковником Кобылинским, Яковлев отправился с ним в губернаторский дом. Осмотрев внимательно этот дом заключения, комиссар познакомился с Императором и пошел в комнату Наследника. Алексей Николаевич снова лежал в постели и сильно страдал от приступа гемофилии. Он ушибся, и у него парализовало обе ноги. При Наследнике находился г-н Гиббс.

Государь сказал Яковлеву: «Мой сын и его воспитатель».

Яковлев смотрел на Цесаревича. Потом все вышли, но комиссар почти сразу же вернулся назад и опять стал всматриваться в больного, но ничего не говорил. О Государыне и Великих княжнах он даже не спросил, как будто они его не интересовали.

В книге Пьера Жильяра написано, что приезд Яковлева очень обеспокоил всю Царскую Семью.652

22-го апреля П. Жильяр в своем дневнике записал:

»… Все обеспокоены и опечалены, чувствуют в прибытии комиссара неопределенную, но действительную угрозу…»

Запись 24-го апреля:

«Все мы очень грустны и чувствуем, что мы забыты всем миром, предоставлены сами себе и милости этого человека. Возможно ли, чтобы никто не сделал малейшей попытки, чтобы спасти Царскую Семью? Где же те, которые остались верными Императору, и почему они медлят?»

Эта запись Жильяра ранит сердце каждого русского патриота. Ведь не было создано ни одной солидной организации для спасения Государ Что-то слабое предпринималось, но зловещая тень Распутина, в лице его зятя Бориса Соловьева, это пресекала…

Комиссар Яковлев отправился к солдатам охраны и стал вести с ними беседу в дружеском тоне, стараясь привлечь их на свою сторону. Он обещал им выплатить хорошие деньги. Это подействовало и солдаты не стали оказывать никакого противодействия планам Яковлева.

Через два дня Яковлев опять зашел в комнату больного Цесаревича. Там находилась Императрица. Он извинился и стал молча смотреть на Наследника, как будто хотел проверить - действительно ли Цесаревич так серьезно болен, и нет ли там притворства. Убедившись, что состояние больного тяжелое, он пошел к телеграфу и начал там вести через своего телеграфиста переговоры с Москвой.653

В этот день, поздно вечером, комиссар Яковлев тайно собрал Комитет отряда государевой охраны и секретно открыл им цель своего приезда - увоза Царской Семьи.

На следующий день он отправился к полковнику Кобылинскому и сказал, что должен вывезти Императорскую Семью из Тобольска, но, ввиду болезни Цесаревича, возьмет только одного Императора. Сообщив это в лаконичном тоне, Яковлев попросил аудиенции у Государ

Император принял его в два часа дн При свидании присутствовала Императрица.

Комиссар сказал, обращаясь к Государю:

«Вы завтра безотлагательно должны ехать со мной». Государь ответил:

«Я никуда не поеду». Яковлев:

«Прошу этого не делать. Я должен исполнить приказание. Если Вы отказываетесь ехать, то я должен или воспользоваться силой, или отказаться от возложенного на меня поручени Тогда могут прислать вместо меня другого менее гуманного человека. Вы можете быть спокойны. За Вашу жизнь я отвечаю головой. Если Вы не хотите ехать один, можете ехать с кем хотите. Завтра в 4 часа мы выезжаем».

Поклонившись Императору и Императрице, Яковлев удалилс С Государем остался полковник Кобылинский.

Кобылинский думал, что комиссар Яковлев является посланцем из Москвы, и что он ведет борьбу с местными большевистскими элементами, чтобы исполнить поручение из центра и доставить туда Государ

Когда Кобылинский поделился своими мыслями с Императором, то последний сказал:

«Ну, это они хотят, чтобы я подписался под Брестским договором. Но я лучше дам отсечь себе руку, чем сделаю это».

Кобылинский передает слова Императрицы:

«Сильно волнуясь, Государыня сказала: «Я тоже еду. Без меня опять его заставят что-нибудь сделать, как раз уже заставили»… Безусловно, Государыня намекала на акт отречения Государя от престола».

Ради своего долга как жены и императрицы, Государыня оставляла ребенка, который был тяжело болен, и на этот раз - тяжелее, чем в Спале. Для нее было мукой расстаться с больным сыном. Но она решилась на эту жертву.

Прислуга рассказала Жильяру, что комиссар Яковлев увозит Государ654 Жильяр не знал, что ему делать и пошел к себе в комнату. Вскоре раздался стук в дверь. Это была Великая княжна Татьяна, которая, плача, попросила Пьера Жильяра прийти к Императрице.