Царская Россия во время мировой войны - [3]
Маклаков требует создания вне рамок военного министерства комитета снабжения армии и тыла во главе с известным общественным деятелем. Посол точно улавливает удар адвоката: «Таким образом, он нападает на принцип всемогущества бюрократии, составляющий основу и условия существования самодержавия… Отныне начат поединок между бюрократической кастой и народным представительством. Примирятся ли они на высоком идеале общего блага? От этого зависит все будущее России…»
Не услышал ли ты, читатель, нечто подобное 74 года спустя на другом парламентском форуме в Кремле?
Очень ценны и нетривиальны наблюдения французского посла о Григории Распутине и «распутинщине» при царском дворе, задолго до революции 1917 года морально дискредитировавших царицу и царя в глазах не только либерального, но и монархического и церковного общественного мнения.
Огромная литература о «распутинщине», потоком хлынувшая на российский книжный рынок с февраля по октябрь 1917 года[3] и оказавшая, очевидно, определяющее воздействие на режиссерский замысел известного кинематографиста Элема Климова в его фильме «Агония», не стоит тех аналитических страниц М. Палеолога, где он сжато и объективно обрисовал феномен «распутинщины». М. Палеолог устанавливает самую главную — житейскую — причину неожиданного вознесения на «царский Олимп» мужика, которого сам посол характеризует как безграмотного мужлана, пьяницу, прелюбодея и шарлатана.
Известно, что единственный наследник императорской фамилии по мужской линии — царевич Алексей — страдал страшной и неизлечимой болезнью крови — гемофилией. Все медицинские светила России и мира оказались бессильны помочь мальчику.
Судя по всему, мужик из далекого тобольского села обладал даром гипноза-внушения. Ребенок, которому не помогали никакие врачи и лекарства, спокойно засыпал, когда его руку держал «старец Григорий». Более того, хотя тогда не было ни радио, ни телевидения, «старец» умел «заговаривать кровь» и сбивать высокую температуру людям, находившимся на огромном расстоянии, как он это сделал с наследником в 1913 году. Какая мать устоит перед таким знахарем? Палеолог, понимая это, пишет: «Что если ребенок умрет! Мать не имела больше покоя ни одного дня: это были постоянные нервные припадки, судороги, обмороки. Император, который любит свою жену и обожает сына, вел самую тягостную жизнь…»
Французского посла мало интересовали гипнотические способности «старца» и еще менее — коллективные эротические «литургии» с дамами из высшего света. В этом случае, пишет Палеолог, «он был бы для меня только более или менее любопытным объектом изучения психологического… или физиологического. Но силою вещей этот невежественный крестьянин стал политическим орудием. Вокруг него сгруппировалась целая клиентура из влиятельных лиц, которые связали свою судьбу с ним».
Посол не расшифровывает, что это за «сила вещей». Но мы сегодня сами являемся свидетелями того, как миллионы телезрителей сидели с банками водопроводной воды в ожидании, когда она по мановению телезнахаря станет «целебной», и можем поняты основа «распутинщины» — в иррациональности коллективной психологии и «верхов», и «низов», и тогда, и сегодня верящих в чудеса, в таинственное исцеление, в силу шамана.
Кто же вывел безвестного конокрада из сибирской глухомани «в люди»? М. Палеолог называет высших иерархов Русской православной церкви и Святейшего синода — духовника Александра III отца Иоанна Кронштадтского, настоятеля Александро-Невской лавры. Именно в лавре принял Распутина в 1904 году этот церковный иерарх, и с его «благословения» начинается слава конокрада как «исцелителя души и тела».
Кто же непосредственно представил «исцелителя» царице и царю в 1907 году? Посол сообщает и имя этой ключевой личности — архиепископ Феофан, ректор Санкт-Петербургской духовной академии, член Святейшего синода.
Впрочем, М. Палеолога вся эта «кухня» возвышения «старца» мало интересовала. Главная его забота была в другом — как бы среди домогающихся у Распутина благорасположения не оказались агенты Германии, искавшей сепаратного мира с Россией.
Поэтому и сам посол не брезговал встречей со «старцем» (например, 24 февраля 1915 г., о чем он откровенно написал в своих мемуарах). Главное, что установил Палеолог, — Распутин пока не германский шпион, более того, он желает Антанте победы. Но вот и совершенно новая струя, о чем «старец» прямо говорит послу: русский народ устал, он не хочет больше войны, «когда народ слишком страдает, он доходит иногда до того, что говорит о республике».
Таким образом, через полгода после начала войны первые слова о мире французский посол услышал… из уст Григория Распутина. Затем он их будет слышать постоянно — в аристократических салонах, в апартаментах либеральной петербургской профессуры, в фойе театров, пока, наконец, и его друг художник А. Н. Бенуа через месяц после Февральской революции не скажет ему с горечью: «Как ни тяжело для меня это признание, я думаю… что война не может дольше продолжаться. Надо возможно скорее заключить мир».
Конечно, посол Палеолог хорошо понимал, что никто из Парижа не уполномочит его вести в Петрограде переговоры с Временным правительством об условиях будущего мира с Германией. Наоборот, как официальное лицо он всячески поддерживал «партию войны»
Рассказ французского дипломата в России Мориса Палеолога о романе императора Александра II и княжны Екатерины Долгорукой (Юрьевской). В издание также включены дневниковые записи Палеолога, посвященные Распутину.12+ (Издание не рекомендуется детям младше 12 лет).Трагическая история любви российского императора Александра II и княгини Екатерины Юрьевской. Русский государь погиб от руки террориста, а дети Александра и Екатерины вынуждены были скрываться. Но через всю свою долгую жизнь в изгнании княгиня Юрьевская пронесла память о тех годах, когда была счастлива со своим Александром.
Вторая часть воспоминаний французского посла в России охватывает период с 1 января 1916 года по 17 мая 1917 года. Мемуары Палеолога представляют редкий по ценности материал для характеристики как франко-русских отношений в эпоху мировой войны, так и верхов русского общества в их отношениях к Франции и к войне. Русскому историку, изучающему эпоху мировой войны, придется не раз пересмотреть книгу Палеолога.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Это первая публикация недавно обнаруженных в Архиве внешней политики России «Записок» Г.Н. Михайловского, сына известного русского писателя Н. Гарина-Михайловского. Автор прослужил в МИД России с 1914 по 1920 г. Его воспоминания — своего рода исповедь российского интеллигента, достоверное и честное свидетельство очевидца и участника событий, который имел возможность не только наблюдать за формированием внешней и внутренней политики Николая II, Временного правительства, а затем Деникина и Врангеля, но и сотрудничать со многими главными действующими лицами российской трагедии. Книга 1 охватывает период с августа 1914 г.