Царская охота - [20]

– Где Анна? – хмуро спросил я, разглядывая «Кондиции».

– В Петербурге, под домашним арестом, – Ушаков вздохнул. – Ее причастность во всем не выявилась, просто она единственная, из Романовых, кто ближе всех к трону остался, остальных за уши притягивать надобно, вот ее и пытаются использовать.

– Привезти ее сюда, я побеседовать с ней хочу. И леди Рондо допроси, Андрей Иванович, она знает даже поболее, чем ее муженек. Он кстати живой?

– Живой, что ему сделается, – хмыкнул Ушаков. – Их было двенадцать. Все из охраны посольства. А вот засаду устраивали какие-то наемники. Их мы пока что ищем, но не беспокойся, государь, найдем. План Рондо сорвался, потому что наемники в последний момент струхнули малость. Убить императора в его же стране, это нужно недюжую смелость иметь. Видимо, этой смелости им и не хватило. Поэтому вы с ее высочеством, хвала Богу, живы, – он замолчал, а через полминуты добавил. – Я в храме был, свечку поставил, когда вы вернулись, а мне подробности сообщили, – своим внезапным заявлением, сказанным странно дрогнувшим голосом, Ушаков выбил меня из колеи. А он тем временем вздохнул и уже своим обычным чуть издевающимся тоном продолжил. – Сейчас начнем дознание проводить лорда Рондо, как он до жизни такой докатился. И жену его допросим и слуг, не сомневайся, государь Пётр Алексеевич, – он встал и направился к двери, потому что на дворе уже была почти ночь, а ему еще предстояло столько сделать.

– Кто из наших им помогал? – я повернулся к нему, когда он уже подходил к двери.

– Конюший, что Цезаря сегодня оставил в стойле. Он же и про маршрут, на котором Миних погиб, передал. Слуги многое знают, а мы про это периодически забываем. Но теперь всем нам наука будет. Да, ежели кого с утра не дозовешься, не волнуйся, государь, это мы прямо сейчас каждого проверять начали.

Он ушел, а я остался стоять, глядя в окно. Ладно, нечего тут делать, надо отдыхать идти.

Уже лежа в постели, я долго смотрел в потолок, заложив руки за голову. Так они почему-то меньше болели. С англичан мои мысли перекинулись на Филиппу. То, как она себя вела… А ведь мы могли погибнуть. Как же хорошо, что пока не придумали автоматов.

Да какого черта! Я вскочил с кровати и подошел к окну. Думал недолго. Открыв раму, вылез на широкий карниз. Прикрыв окно, очень осторожно пошел по карнизу, который тянулся вдоль всего здания. Где-то не слишком далеко должно быть окно в ее комнату.

* * *

– Можешь идти, Марго, – Филиппа сидела у туалетного столика и рассматривала синяк. Да, сейчас долго придется сидеть взаперти, и прогуливаться вечером, когда будет уже темно, пока это отвратительное украшение не сойдет на нет.

– Вам точно ничего больше не нужно, ваше высочество? – бедная девушка очень переживала, разглядывая синяк на лице Филиппы и слушая, как их с императором Петром едва не убили сегодня. В этой России ее бедной госпоже уже досталось больше, чем за все шестнадцать лет ее жизни. – Может окно прикрыть?

– Нет, я сама, – Филиппа покачала головой. Она всегда открывала окно перед сном, потому что заметила, после этого лучше спится.

Марго ушла, а Филиппа еще с минуту посидела у зеркала, затем решительно встала и направилась к окну, чтобы закрыть его и лечь уже спать. Внезапно какая-то тень закрыла весь оконный проем, и она вскрикнула, попятившись спиной к двери. Но через секунду уже стояла, глядя расширившимися глазами, как с подоконника в комнату соскакивает Петр, в одной шелковой рубашке, штанах и сапогах.

– На улице чертовски холодно, – наконец произнес он по-русски, глядя на Филиппу. Она молчала, все еще стоя посредине комнаты, отчего то нечто кружевное и воздушное, что было на ней надето, стало полупрозрачным. – Прогони меня, пожалуйста, – она сначала кивнула, а затем покачала головой.

– Зачем? – руки вспотели, и Филиппа украдкой вытерла их о пеньюар.

– Действительно, зачем, – он криво усмехнулся и сделал шаг в ее направлении. – Ты ведь понимаешь, чем это закончится?

– Понимаю, – она кивнула. – Мама мне все рассказала еще в то время, когда я собиралась в Испанию.

– К черту Испанию, – по какой-то непонятной причине он разозлился. А потом схватил рубашку за спиной и стащил через голову, бросив на пол. Мог бы и не стараться, его грудь все равно была вся в бинтах, ничего и не разглядеть толком. Но Филиппа отметила про себя, что та форма, которая была на нем на балу, просто подчеркивала его фигуру, но не приукрашала ее. Он подошел совсем близко и как там в том страшном доме очень бережно обхватил ее лицо. – К черту Испанию, – повторил он, подхватывая ее на руки, словно она ничего не весила, лишь слегка поморщившись, из-за боли в ребрах, и повернулся в сторону кровати.

Глава 6

Утро для меня наступило в четыре часа. Я проснулся, почувствовав чей-то напряженный взгляд, и повернув голову увидел темно-карие глаза, которые пристально на меня смотрели. Повернувшись набок, я подпер голову рукой.

– Не так ты представляла себе свой первый раз, – я не спрашивал, я констатировал факт.

– Это было… странно, – наконец Филиппа подобрала подходящее слово. В свете одиноко горящей на столике свечи, которую, похоже, поменяла сама принцесса, когда я уснул, синяка на ее лице практически не было видно, да и голову она поворачивала так, чтобы это украшение не попадало в поле моего зрения. Хотя на сам синяк ей было, ну не наплевать, но где-то очень близко. Как я понял, кто-то очень сильно постарался, чтобы внушить Филиппе мысль о том, что она непривлекательна. И я пока не знал, как можно это исправить, тем более после ее «странно». Она долго не решалась, но затем прикоснулась к застарелому шраму на руке.