Царская невеста - [18]
Когда на подворье к Воротынскому, но на самом деле ко мне, пришел князь Андрей Тимофеевич — как и положено выданному головой обидчику, был он пеший, без холопов, без оружия и без шапки, — я толком еще не оклемался ни после вчерашнего поля, ни после снятия стресса старинным русским способом.
То есть я во всех аспектах был прямой противоположностью самому себе, но вчерашнему, начиная с внутреннего состояния. Перед полем, не считая легкого мандража, я чувствовал себя бодрым и свежим, готовым своротить горы и повернуть вспять реки. Море мне было по колено. Сегодня же любая лужа по уши.
Внешне контраст выглядел еще разительнее. И куда только делся орел-парень, пусть не атлет, но тоже ничего, эдакий улыбчивый симпатяга с ясным взором и столь же ясной незамутненной головой? Ныне видок у меня был тот еще — волосы взлохмаченные, глаза мутные, взгляд дикий, голова трясется, руки раскалываются… Нет, пожалуй, лучше поменять местами — руки болят, а голова трясется. Хотя вроде бы и так неправильно. Словом, все болит и все дрожит.
Еще бы. Ни разу в жизни мне не доводилось выпить столько, сколько я влил в себя в день после боя, глуша злость на себя и боль в сердце. Однако кубки с хмельным медом помогали слабо — все равно болело. Утешения составившего мне компанию Михайлы Ивановича, который то и дело выдавал что-то поучительное, вроде того, что все в мире творится не нашим умом, а божьим судом, тоже не действовали.
— Как ни плохо, а перемочься надо, — назидательно говорил Воротынский.
Я и сам знаю, что надо, но в памяти стоял лежащий в луже собственной крови Осип, и я мрачно вливал в себя очередную чару с медом.
Поначалу думаешь — горе, а призадумаешься как следует — власть господня, — философски вещал князь. — А ты бы, добрый молодец, не вешал головушку на леву сторонушку! Чай, жив княжий сыновей. Что завтрева с ним станется — бог весть, но покамест жив.
Я, подумав, склонил свою тяжелую, как чугунок, башку вправо — бесполезно. Все равно болит.
— Ишь рассопливился! — возмутился Михайла Иванович. — Коли затянул песню, так допевай, хоть тресни, а не умеешь петь, в запевалы не суйся.
— В запивалы, — вяло поправил я его и… продолжил пить.
Не зная, как еще меня взбодрить, Воротынский рассказал о дальнейших условиях, которые Долгорукому, как проигравшей стороне, непременно придется соблюдать. Оказывается, теперь, после того как сверху подтвердили мою правоту, он должен явиться завтра, и я, как правая сторона, могу потребовать от своего обидчика все что захочу, и тот должен выполнить.
Я к тому, что ныне все в твоей власти. Об деревеньках, злате-серебре да прочем речи нет, а вот ежели восхочешь его дочку, княжну Марию, под венец повести — тоже твоя воля, — пояснил Воротынский.
Как ни удивительно, но я был настолько вымотан, что не отреагировал даже на это. Во всяком случае, отреагировал не так бурно, как ожидал того князь. В душе по-прежнему царила пустота, на сердце — тоска, и вообще — сплошная апатия, густо политая соусом пессимизма. Или я еше просто не осознал, что наконец-то сбылось то, к чему я стремился целых два с половиной года? Трудно сказать.
— Мать твоя эвон какая радая была бы, ежели бы дожила до сего светлого денечка, — хитро толкнул меня в бок князь, не теряя надежды растормошить или отвлечь, пусть не мытьем, так катаньем. — Я так мыслю, что и она тебе тож подсобляла на поле. Известное дело, родители детишек своих и опосля смерти не забывают. Не зря я тебе сказал, чтоб ты ее парсуну на грудь надел.
— Не зря, — вяло согласился я и… продолжил пить.
Так и пил, пока не отключился.
Я и сегодня проснулся не сам — Тимоха растолкал, сообщив о прибытии на подворье «гостя»…
Долгорукий выглядел еще одним контрастом в сравнении со вчерашним днем. Помнится, тогда он суетился, лебезил перед царем и кичливо тряс своей бородой, поглядывая в мою сторону. Сегодня Андрей Тимофеевич предстал угрюмым стариком, который все время молчал, мазохистски смакуя собственное унижение перед безвестным фрязином. Злющий, как цепная собака, я изначально не собирался с ним рассусоливать.
— Свадьба через три седмицы, — обрывисто бухнул ему. — Жених перед тобой, а кто невеста — сам ведаешь, не маленький. Или еще одного сыновца на меня науськаешь?
Тот мотнул головой.
— Тебе черт помогает, — проскрипел он еле слышно и строптиво поджал губы.
— Пусть черт, — равнодушно согласился я. — А свадьба все одно через три седмицы, прямо на Покров. Иначе нет тебе моего прощения. Так и будешь стоять, пока не окоченеешь. А замерзнешь — все одно женюсь. — И злорадно добавил: — Только тогда мне твое родительское благословение до… лампады.
— В церкви требуют, чтоб жених с невестой по согласию сходились, — заметил он и зло осведомился: — Али тебе и на енто наплевать?
Я насторожился. То, что старик не смирился, пес с ним. Все равно мы с Машей будем жить отдельно и достаточно далеко. Если дорогу из Пскова в Москву измерять в сутках, то получится примерно столько же, сколько в двадцать первом веке поездом из столицы во Владивосток и обратно. Но вот согласие невесты — это непременно. Без этого мне не нужен никакой венец. Не иначе как старый козел напел ей про меня какие-то гадости. Хотя когда бы он успел — Маша, насколько я знаю, оставалась во Пскове. Непонятно.
Когда Константину Орешкину, простому учителю истории, предложили спасти Землю, при этом не гарантировав ему личной безопасности – он не смог найти причину для отказа. И перенесся в XIII век, очутившись в теле удельного князя.Теперь его первая задача – добиться, чтобы родственники, правящие в разных городах Рязанского княжества, перестали враждовать друг с другом и задумались о судьбе Отечества. Ведь до сокрушительного удара по славянской цивилизации – битвы при Калке – остается каких-то семь лет...
Принято считать, что события во времена средневековья протекали медленно. Угодившие в XIV век два российских опера такого бы не сказали — дел водоворот, работы хоть отбавляй. Притом работы по специальности: спасение языческих жрецов можно назвать операцией по освобождению заложников, обучение воинов — подготовкой спецназа ОМОНа, взятие неприятельской крепости — захватом воровской малины. Но главное — впереди. Надо придумать, как добиться объединения всей Руси, как организовать решающую битву с Золотой Ордой на полвека раньше положенного и как провести ее по своим правилам.
Едва Константину Орешкину удалось встать во главе Рязанского княжества, как на него пошел войной юный княжич Ингварь. Обвиняя Константина в смерти отца, он согласен даже прибегнуть к помощи извечных врагов – князей Владимиро-Суздальской Руси.В это же время со жрецом Перуна Всеведом связываются Мертвые волхвы, которые ушли на Урал после принятия страной христианства. Волхвы настаивают, чтобы Всевед отправил Константина на север Руси, к волшебному озеру. Это гиблое место зовется Оком Марены – именем славянской богини смерти.
Чтобы добиться победы, нужно быть сильным, а еще иметь деньги, а еще… Много чего нужно, чтобы победить, но у наших современников, попавших в XIII век, ничего этого нет, а спасти Русь от орд Батыя все равно надо. Да и не от одних степняков, ведь среди противников есть еще и враг из иного мира.Зато у наших смельчаков на плечах светлые головы, в груди — отважные сердца, и есть вера в себя, которая очень скоро понадобится, когда кое-кто из героев окажется на волосок от смерти.
Князю Константину предстоят новые испытания. На этот раз его соперник Ярослав действует коварнее, решая ударить сразу с трех сторон. Надо не только выдержать натиск заклятого врага, но и спасти свою возлюбленную, и решить судьбу черниговских княжичей, взятых с поличным у сожженного села, и заплатить должок волжским булгарам, что разграбили Великий Устюг, и заступиться за русичей, что томятся во Владимире, в монастырских застенках…А тут еще обыкновенная щепка, выдаваемая Константином за частицу креста господня, вдруг проявляет волшебные свойства.
Кем только не приходилось становиться Константину, попавшему в XVI век, в своих странствиях: фряжским князем и купцом с тайным поручением к самому Иоанну Грозному, юродивым Мавродием по прозвищу Вещун и испанским пограничником… Он ринулся в это столетие в погоне за своей любовью, не собираясь менять историю Руси, но так вышло, что судьба подкидывает ему все новые и новые испытания, ввергая в круговорот важнейших событий. И ему приходится убивать и беспомощно повисать на дыбе, хлестать и самому стонать под ударами кнута, рубить врага и получать стрелы в собственную грудь.
Великосветские балы и штыковые атаки, хлыстовские радения и золото Империи, промышленное производство и человеческие отношения — война все превращает в оружие. Красная армия разбита, Советское правительство свергнуто, но гражданская война не окончена. В лесах Тамбовщины разгорается восстание, которое может воскресить Революцию. Новый порядок обязан пресечь это любой ценой. Останется ли что-то человеческое в тех, кто превратил себя в орудия войны?
Старая история краха некогда могущественного ордена тамплиеров простыми словами.
Попаданчество в мир Древних Свитков. Сюжет в основном следует главному квесту. Насколько возможно избавляюсь от игровых условностей и стараюсь придать больше реалистичности. При этом ГГ — маг, просто потому, что по всем остальным статьям он аборигенам проигрывает. Ну не спортсмен, не полковник ФСБ в отставке. «Мэрисьюшность» в меру, а местами очень даже наоборот. Периодически ГГ отгребает по-взрослому. От автора: Первые главы 4–5 так себе, но потом разошелся, «поймал волну».
Изящная альтернативная история на тему — что было бы, если бы великий русский писатель Антон Павлович Чехов не умер в 1904 году, а жил бы еще целых сорок лет.Как бы он принял революцию, большевиков, и Ленина? Какое влияние бы оказывал на умы и стремления своих современников?Примечание:Первая половина повести — отредактированные фрагменты эссе Сомерсета Моэма «Искусство рассказа».Впоследствии «Второе июля...» стало эпилогом романа «Эфиоп».
Ранний рассказ Василия Звягинцева. Позднее «Уик-энд на берегу» Звягинцев включил практически без изменений как небольшую историю в роман «Андреевское братство».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как быть, если девушка твоей мечты, случайно встреченная во время невероятного путешествия, так запала в душу, что жизнь без нее невозможна? И что делать, если тебя и ее разделяет не пространство, а само время, ибо она живет в далеком XVI веке?Константин Россошанский – обычный парень, никогда не считавший себя суперменом, сумел решить этот вопрос. Он отправился в погоню за своей призрачной любовью. Опасно? Еще бы! Вот так вот окунуться в клокочущую Русь, где без острой сабли и заряженной пищали можно не дожить до следующего вечера, где потерять голову легче легкого, это даже не авантюра, а настоящее безумие.Но когда ты любишь, ничто другое не имеет значения.